О, Путник!

— А что может случиться? — усмехнулся я. — Великому Бессмертному Императору Трёх Островов, Последнему Марсианину и ВЕРШИТЕЛЮ ничего не страшно!

— Сир, оно-то так, но в свете некоторых последних событий…

— Да, согласен, события происходят довольно интересные и странные, — нахмурился я.

— Сир, как прошёл Ваш вчерашний день? — осторожно спросил ПОЭТ. — Я не получил от Вас ни одной ценной мысли для Цитатника, Вы ни разу не открыли Канал Связи.

— Вот как!? — удивился я, а потом задумался.

Боже мой, но я держал Канал открытым! Необходимо было получать свежие новости, ежеминутно знать, что происходит с моей беременной лебёдушкой. Так, так! Вот это да! Значит, кто-то умнее и могущественнее меня сумел помимо моей воли заблокировать Канал!? Ну, правильно. Зачем кому-то ещё, кроме нас с БАРОНОМ, знать о произошедшей вчера исторической схватке!

Кто же ты такой, незримый, сверхъестественный и таинственный РЕЖИССЁР всё длящегося и длящегося странного спектакля!? Или это всё-таки прагматичный и банальный, но могучий ОПЕРАТОР, нажимающий кнопки на каком-то загадочном пульте!? Или эти две личности объединены в одну?

— Сир!? — услышал я обеспокоенный голос ПОЭТА.

— Ах, да… День оказался чертовски интересным, — весело ответил я. — Сначала мы с БАРОНОМ порыбачили, правда, не совсем удачно, вернее, абсолютно неудачно. Потом, как полагается в таких случаях, славно выпили и закусили, вдоволь полюбовались и насладились природой. Затем очень неплохо размялись, подвигались, разогнали кровь, немного поупражнялись с мечами. Далее мы искупались. Ну а ближе к вечеру увлеклись поэзией и слегка пофилософствовали. Спать я лёг рано, так как за день очень сильно устал. Сон мой был крепок и глубок. Вот, собственно, и всё…

— Сир, извините, но что-то Вы темните, — обеспокоено произнёс ПОЭТ. — Уж я-то Вас изучил от «а» до «я»! Чувствую, что Ваш день вчера не был таким уж ясным, безоблачным и спокойным.

— А вы спросите об этом у БАРОНА, — ухмыльнулся я. — Он всё сказанное мною подтвердит.

— Пошёл он к чёрту, не хочу с ним общаться, Сир, — буркнул ПОЭТ.

— Ух, какой, однако, вы злопамятный! — строго произнёс я. — Хватит вам, наконец, на него дуться. Мне надоели все эти ваши обиды на пустом месте. Приказываю вам помириться друг с другом!

— Хорошо, Сир.

— Не слышу!

— Так точно, Ваше Величество! Будет исполнено!

— Вот это совершенно другое дело! Через час жду вас и МАГИСТРА в библиотеке с докладом.

— Сир…

— Что!?

— МАГИСТР исчез. Бесследно…

— Как это исчез, куда исчез? — спросил я, уже поняв причину этого прискорбного события.

— Сир, утром его не оказалось в своей спальне. Я сейчас нахожусь внутри неё. Постель в беспорядке, одежда висит на вешалке, башмаки стоят у входной двери. Она была закрыта изнутри. Мне пришлось её взломать. Окна в порядке, на них имеются опущенные внутренние жалюзи, все стёкла целые, створки закрыты на шпингалеты. Каких-либо посторонних подозрительных следов, в том числе и крови, внутри помещения не обнаружено. Кажется, всё, Ваше Величество!

— Благодарю за исчерпывающий доклад, Полковник, — задумчиво произнёс я. — А где вы вообще сейчас находитесь?

— На Базе Особого Отряда, Сир. В жилом блоке.

— Вы один?

— Нет, Сир. Со мною ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— Прекрасно. И чем он занят в настоящий момент?

— Он размышляет, Сир.

— Хорошее времяпрепровождение, — усмехнулся я. — Я иногда и сам на досуге этим занимаюсь.

— Мы хотели к Вам телепортироваться, Сир, но доступ на Острова закрыт, ни один Портал не работает, — обеспокоено произнёс ПОЭТ. — Всё-таки, что произошло?

— Вы правы, кое-что случилось. Сейчас я сниму блокировку. Жду вас с ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ через час. Мне следует сначала сделать зарядку, привести себя в порядок, перекусить, выпить пару чашечек холодного пива.

— Сир!?

— Всё, конец связи!

В дверь постучали.

— Войдите! — я на всякий случай придвинул к себе меч.

— Доброе утро, Ваше Величество! — БАРОН был свеж и весел.

— Как прошла ночь? Надеюсь, без происшествий?

— Слава Богу, всё спокойно, Сир. Пока…

— Не нравится мне, однако, это слово, — «пока», — недовольно буркнул я. — Оно насквозь пропитано тревожной неопределённостью, а именно такое состояние категорически противопоказано моей крайне чувствительной и легко возбудимой натуре.

— Сир, завтрак готов.

— Холодное пиво есть?

— А как же без него, Сир!? — возмутился Барон.

— Люблю вас за то, сударь, что из всех моих соратников вы единственный, кто, как и я, подвержен пьянству и не скрывает этого, — усмехнулся я.

— Зачем скрывать то, что лежит на поверхности, — печально произнёс БАРОН, нахмурился, а потом продекламировал:

Не осталось мужей, коих мог уважать.
Лишь вино продолжает меня ублажать.
Не отдёргивай руку от ручки кувшинной,
Если в старости некому руку пожать.

— Боже мой, сударь, вы в своём репертуаре! — возмутился я. — Зачем самому себе портить настроение с утра, не пойму!? Ну, а насчёт достойных мужей… Кто я такой, по-вашему? Достойный муж или нет?