О, Путник!

Между тем в природе что-то происходило. Ветер почти стих, небо — этот тонкий прозрачный сосуд с чистой и чуть голубоватой водой, неожиданно стал наполняться тяжёлыми тёмно-серыми кляксами-тучами, как будто кто-то кинул в него горсть грязи из лужи. Стало как-то тревожно и неуютно. Погода менялась стремительно, прямо на глазах, что, впрочем, часто бывает в предгорьях и в горах. Мы терпеливо и неподвижно стояли на одном месте, удивлённо и с определённым беспокойством созерцая неожиданные небесные метаморфозы.

Противник долго ждать себя не заставил. К нам быстро приближалась пара десятков всадников. Впереди, как и положено, ехал знаменосец в лёгких доспехах на белом коне. В руке он держал уменьшенную копию того флага, который развевался перед шатром. Я внимательно пригляделся к нему. Зверь оказался обыкновенной красной кошкой с длинным хвостом. За знаменосцем следовал рыцарь в сверкающих доспехах с гербом на щите, над его шлемом развевался роскошный белый плюмаж, на плечи был накинут белоснежный плащ. Вслед за ним, отставая на несколько шагов, скакали тяжеловооружённые рыцари в матовых боевых доспехах.

— Представьтесь, господа! — прокричал рыцарь в белом, останавливаясь в паре десятков шагов от нас.

Наши славные трубачи подняли свои длинные трубы к небу и родили на свет такие звуки, от которых все кони с обеих сторон нервно затанцевали под всадниками. Что же делать, у БАРОНА не было достаточного времени для отбора достойных и обучения их умению пользоваться этими нехитрыми инструментами. Хорошо хоть сами трубы нашлись случайно в обозе. БАРОН убедил меня, что без труб мы обойтись никак не сможем. Не будет той торжественности и величественности, которые положены КОРОЛЮ! Я поколебался, но возражать не стал. Может быть, так оно и надо…

После наступления тишины рыцарь в белом облегчённо поморщился, я сделал то же самое. БАРОН был явно доволен произведённым эффектом, хотя и казался неподвижно застывшей, равнодушной ко всему железной глыбой на своём могучем коне, который, кстати, единственный никак не прореагировал на эти адские звуки. Впрочем, БУЦЕФАЛА они так же не особенно взволновали. Он и до этого не мог спокойно стоять на месте: пританцовывал, выгибал свою чудесную шею, фыркал, размахивал роскошными гривой и хвостом.

Вперёд выступил наш славный герольд. Он развернул перед собой свиток с наспех составленным мною текстом и неожиданно зычным и выразительным голосом, без запинки произнёс:

— Уважаемые господа! Перед вами — Его Величество, Король Третьего Острова, который следует с неофициальным визитом к Его Величеству, Королю Второго Острова!

Я слегка тронул БУЦЕФАЛА, который, по-прежнему, пританцовывая, грациозно и легко вынес меня вперёд. Воцарилась гробовая тишина, покоящаяся на глубоком удивлении и недоумении.

Ветер слегка усилился. Тучи неторопливо заполнили чрево неба почти до предела. Застывший до этого тёплый воздух, несмотря на ветер, стал невыносимо душным. Вот-вот небо разрешится грозой, громом, мощным проливным дождём.

Вдруг герольд громко продолжил:

— Сопровождают Его Величество и находятся под его покровительством Графиня Первой Провинции Первого Острова и её вассал — Первый Горный Барон Первого Острова! Графиня, по понятным причинам, здесь не присутствует! БАРОН перед вами.

БАРОН, лязгая доспехами, тяжело выдвинулся вперёд и подъехал ко мне.

— Теперь представьтесь вы, господа! — зычно и уверенно прокричал глашатай.

«Какой, однако, молодец, надо будет запомнить этого парня и наградить», — подумал я. — «И вообще, он мне явно пригодится на пути моих будущих великих свершений. Боже мой, что за очередной бред я несу! Какие свершения? Мне бы разобраться с самим собой, понять, кто я такой! Великие свершения… Или они всё-таки действительно будут? Собственно, а почему бы и нет? Мой бред с каждым разом всё больше и больше грозится осуществиться наяву, превратиться в реальность, вот что интересно!».

— Я — Маркиз Первой Провинции Второго Острова, союзник Герцога Второй Провинции этого Острова. Как видите, совместно с ним веду осаду замка Графа Третьей Провинции, — с некоторым запозданием наконец представился всадник в белом. — ГЕРЦОГ должен вот-вот прибыть с дополнительными силами для закрепления нашей будущей блистательной победы. Кстати, господа, не встретился ли он вам по пути?

— Встретился, ещё как встретился… Я думаю, что он появится не скоро, — с глубокой скорбью в голосе произнёс я, откинув капюшон и снова слегка тронув коня. — Но не беспокойтесь, с ним ничего страшного не случилось. Он, знаете ли, не высказал мне должного почтения, за что и поплатился. Но он жив, жив, не волнуйтесь. Я его помиловал и отпустил с миром. Вы с ним еще встретитесь, но попозже.

Снова наступила тревожная и напряжённая тишина. Некоторое время МАРКИЗ и его воины тяжело, недоверчиво и подозрительно разглядывали меня. Наконец МАРКИЗ нарушил общее молчание. Он вдруг произнёс с искренним восхищением и с нескрываемой завистью: