«О Ричарде Шарпе замолвите слово…»

Испания и Португалия, как Главный Театр Военных Действий. К 1806 году Испания была союзницей наполеоновской Франции. Несмотря на то, что союзничество это точнее всего характеризуется немецким выражением: «Пожалуйста, будь мне хорошим другом, а не то я тресну тебя штакетиной по башке», англичане воспользовались ситуацией для того, чтобы откусить для себя жирный кусочек испанских владений в Южной Америке. Красномундирники, в рядах которых были будущая правая рука Веллингтона Бересфорд и погибший при штурме Сьюдад-Родриго «Чёрный Боб» Кроуфорд, захватили Буэнос-Айрес. Местным понадобилось полтора месяца, чтобы собрать ополчение и вышибить непрошенных гостей из города. Англичане дождались подкреплений и овладели Монтевидео, но удача уже отвернулась от них. Кое-как вооружённые южноамериканцы в пух и прах разгромили захватчиков. Великобритания готовилась взять реванш, сформировав 9,5 тыс. корпус под командованием сэра Артура Уэсли, но политический расклад сил в Европе тем временем изменился. Наполеону надоело миндальничать с Бурбонами, он сместил испанского короля с престола, и посадил на теплое местечко своего старшего брата Жозефа. Испанцы восстали, а, восстав, попросили подмоги у извечных врагов – англичан. Так сэр Артур Уэсли и его солдаты вместо Южной Америки очутились на Пиренейском полуострове. Вот тогда-то Наполеон и побывал в Испании. ЕДИНСТВЕННЫЙ РАЗ. Походя раскатал испанскую армию и отбыл за Пиренеи, не удосужившись даже назначить главнокомандующего тремя оставшимися в Испании французскими армиями. Не уверен, что император вообще заметил присутствие англичан на полуострове. Больше Бонапарт своим вниманием Испанию с Португалией не баловал. Такой вот «Главный Театр Военных Действий». Показательно, что настоящий успех к Веллингтону пришёл лишь после русской авантюры Бонапарта, когда император отозвал с полуострова наиболее боеспособные части: с востока наступали наши, а те, кто мог им противостоять, тихо гнили по обочинам Старой Смоленской дороги. В цифрах боевые действия британцев тоже выглядят бледненько. Потери сторон при «грандиознейшем» сражении под Витторией (8000 у французов и 5100 у союзников) вызывают кривую усмешку, ибо при Бородино в бою за батарею Раевского от одного только 30 полка французской линейной пехоты численностью в 4100 штыков осталось 300 калек (трупы наших и французов на Курганной высоте, как пишут очевидцы, лежали слоями в семь-десять человек!). Смешным кажется пафос Корнуэлла, с которым он в «Полке Шарпа» гордо повествует о восьми французских Орлах, захваченных британцами с 1808 по 1813. Смешным, когда знаешь, что одни только казаки Платова в 1812 году разжились тридцатью.

Гениальный Велллингтон, гениально разбивший Наполеона под Ватерлоо. С гениальной победой тут тоже не очень сходится. В цифрах: потрепав 16 июня прусское войско Блюхера под Линьи, Наполеон отправляет маршала Груши с 33, 7 тыс. солдат догнать и добить немцев (немцев, уточню, около восьмидесяти тысяч, а преследуют их тридцать тысяч французов). Утром 18 июня у императора – 69 тысяч бойцов и 243 пушки, у Веллингтона – 72 тысячи и 150 пушек (по другим данным, у Бонапарта – 74 тыс. 748 человек при 246 орудиях, у Веллингтона – 66 тыс. 672 человека при 156 орудиях. Угадайте-ка с трёх раз, где данные английских историков, а где – остальных?). Союзная армия (британцы, бельгийцы, голландцы) занимает оборонительную позицию, предоставляя французам честь атаковать. Французы несколько часов подряд атакуют столь доблестно, что к вечеру исход битвы под большим вопросом.  Победа зависит от того, кто, кто подоспеет первым, Груши  или Блюхер? Веллингтон матерится по-чёрному и даже высказывается в духе: Господи, пошли мне сумерки или Блюхера! Старикан Блюхер тем временем обводит Груши вокруг пальца и, оставив часть кавалерии путать французского маршала, возвращается к Ватерлоо, зайдя наполеоновскому воинству в тыл. Всё. Наполеон капут. Победа Веллингтона? А, может, всё-таки, Блюхера?