«О Ричарде Шарпе замолвите слово…»

В первых числах марта 1811 года мануфактурщики Ноттингема получили гневные письма, автор которых, «генерал Нед Лудд», осыпал купчин упрёками и обещал от имени «Армии Восстановителей Справедливости» скорое возмездие. Оно не заставило себя долго ждать. В ночь с 11 на 12 марта в городке Арнолде была разгромлена первая фабрика. Шестьдесят станков разбили кувалдами. И пошло-поехало. За три последующих месяца неведомые погромщики довели счёт уничтоженных машин до двух тысяч. Попытки владельцев предприятий нанимать охрану не давали результатов, машиноборцы были слишком хорошо организованы. Вместо имён использовались номера, общались между собой при помощи системы тайных знаков. Собравшись в ближайшем от фабрики лесу, луддиты дожидались темноты и нападали на предприятие (нападали под красным флагом, кстати). Первыми шли вооружённые. Они обезвреживали охрану и впускали остальных. Уничтожение станков обычно не занимало много времени, и к моменту, когда к фабрике стягивались местные силы самообороны, героев кирки и кувалды уже и след простывал. Как ни странно, не было ни убитых, ни раненых. Луддиты действовали на диво бескровно.

Волнениям в Ноттингемшире официальный Лондон поначалу не придал значения. Принц-регент, правда, специальным указом посулил платить 50 гиней всякому, кто донесёт о готовящемся уничтожении оборудования, но правительство долго раскачивались, и к концу года движение луддитов охватило соседние с Ноттингемширом графства: Лестершир, Дербишир, Чешир, Йоркшир, Ланкашир. В феврале 1812 года парламент приравнял «антимашинный вандализм» к тяжким преступлениям, караемым смертной казнью. Против постановления выступил лишь член палаты лордов будущий классик английской литературы Байрон. В неспокойные районы были отправлены три тысячи солдат под командованием генерал-лейтенанта Томаса Мейтленда. Почтенный военачальник цацкаться с обнаглевшим мужичьём не собирался, и луддитов, ворвавшихся на фабрику Роуфорд-Миллз в Йоркшире, встретили ружейными залпами. Пролилась первая кровь. Луддиты в отместку грохнули нескольких владельцев предприятий. Власти ответили массовыми арестами. Взятых по доносам бунтарей власти, не утруждая себя разбирательствами в степени виновности вешали или ссылали на каторгу в Австралию (где ощущалась нехватка рабочих рук). Конец репрессиям положил случай в Манчестере. 23 апреля 1812 года шериф Уильям Халтон приказал пойманных на горячем луддитов вешать без суда и следствия. В числе прочих на виселицу попал двенадцатилетний Абрахам Чарлстон. Его казнь получила неожиданно широкий отклик в обществе, преподнёсшем правительству неприятный сюрприз. В июне перед судом предстали 38 членов луддитского сборища, накрытые солдатами в лесу перед акцией. И суд этих несчастных оправдал. Власти извлекли урок, и жестокость поумерили. Впрочем, цель к тому моменту была достигнута. Движение луддитов пошло на убыль. Следующие несколько лет кое-где вспыхивали искры бунта, но им было далеко до пожара 1811-1812 годов. В 1814 же с разгромом Наполеона континентальная блокада приказала долго жить, и луддиты окончательно сделались добычей историков (по сей день не устающих спорить, кем был этот Нед Лудд, да и был ли мальчик?) да литераторов-романтиков (образ борцов с бездушными механизмами ещё долго будоражил воображение Байрона и других представителей английского романтизма).

В 1819 году настырный журналюга из Манчестера Джон Тейлор подпортил этот образ, докопавшись, что часть нападений на фабрики организовывалась владельцами конкурирующих предприятий. В восьмидесятых годах XX века публикации Тейлора  получили подтверждение. Историк Джон Трейси отыскал в архивах документы, из которых следовало, что в районах, где свирепствовали луддиты, даже в самый разгар «бунта против машин» мануфактуры, принадлежавшие определённым лицам, продолжали себе преспокойненько работать, не подвергаясь никаким погромам. Бунт – бунтом, а в конкурентной войне все средства хороши.     

 

ПОСЛЕСЛОВИЕ (Моё, не Шарпа)