О русском национальном сознании

Польский византолог и русист А.В. Поппэ с предельной убедительностью доказал, что все русские походы второй половины Х — XI веков в византийские владения были совершены по просьбе тех или иных властителей самой Византии (поход Святослава в 968 году — по просьбе посла Калокира, а через него самого императора Никифора II Фоки; поход Владимира в 988 — 989 годах — по личной просьбе императора Василия II; поход Сфенга, которого называли братом Владимира, в 1016 году — по просьбе того же Василия II и т.д.).

Другой вопрос — что по мере развития событий (как, например, в случае со Святославом) обстановка могла осложниться и русские войска вступали в конфликт с пригласившей их Византией. Однако заранее целенаправленных действий против Царьграда Русь, начиная со времени Ольги, не предпринимала. И это вполне понятно: ведь Византия никогда ничем не угрожала Руси (уже хотя бы потому, что границы ее собственной территории проходили за тысячу километров от Киева) и была, так сказать, необходимой для Руси и в экономическом, и в культурном отношении.

Все это, повторяю, хорошо раскрыто в ряде работ А. В. Поппэ — прежде всего, в его книге "Государство и церковь на Руси в XI веке"[190], а также в изданных у нас статьях "Русские митрополии Константинопольской патриархии в XI столетии"[191] и "О причине похода Владимира Святославича на Корсунь 988 989 гг."[192].

Трудно сомневаться в том, что поход Владимира Ярославича в 1043 году был вызван теми или иными деятелями самой Византии. А.В. Поппэ полагает, что русское войско пригласил в 1043 году претендент на византийский престол полководец Георгий Маниак. Г.Г. Литаврин подверг этот вывод весьма основательным сомнениям и обратил внимание на другое, гораздо более существенное обстоятельство[193]. Дело в том, что с 1028 года византийской императрицей была двоюродная сестра Ярослава Мудрого Зоя (дочь императора Константина VIII, сестра которого Анна стала супругой Владимира Святого). У Зои была вообще нелегкая судьба, а в 1042 году она была свергнута и пострижена в монахини (ранее была пострижена и ее сестра Феодора), и только народные волнения заставили вернуть ее на престол. Затем она вышла замуж, и новый император Константин IX Мономах подвергал ее унижениям, в частности пытался заменить ее на троне своей любовницей Склиреной.

Г.Г. Литаврин пишет: "Вполне вероятно, что при русском дворе с некоторой тревогой и неудовольствием следили за развитием событий... Идея наследственности высшей власти пустила на Руси в это время гораздо более глубокие корни, чем в Византии (это ясно видно, между прочим, и в "Слове о законе и Благодати", возводящем власть к "к старому Игорю".- В.К.). Последние представительницы Македонской династии, Зоя и Феодора, были связаны... узами родства с русским двором... Не могло не беспокоить русский двор и известие о смутах и унижающей скипетр империи неразберихе при дворе на Босфоре"[194]. Не исключено, что Зоя, оказавшись в тяжком положении, в конце концов тайно обратилась за помощью к двоюродному брату, Ярославу Мудрому.

И поход Владимира Ярославича в Царьград не был направлен против Византии как таковой, а явился попыткой поддержать те или иные силы при византийском дворе. Как подчеркивает Г. Г. Литаврин, накануне 1043 года "постоянные дружеские связи Руси и Византии непрерывно углублялись и крепли... Мало того, в то самое время, когда русская рать отправлялась в поход... в Киеве византийские мастера трудились над украшением интерьера св. Софии, а в столице империи пребывали во множестве русские купцы и воины, несшие здесь союзническую службу"[195].

Стоит добавить, что в 1046 году либо, может быть, несколько позже, но, так или иначе, всего лишь через несколько лет после похода Владимира Ярославича, его младший брат Всеволод вступил в брак с дочерью Константина IX Мономаха[196]; в 1053 году у них родился сын — Владимир Мономах.

Словом, "враждебные отношения" Руси и Византии, в свете которых ряд исследователей пытается истолковывать и "Слово о законе и Благодати", и деятельность Илариона в целом,- это историографический миф. Поход 1043 года был вызван не враждебностью к Византии, а, напротив,- озабоченностью судьбой правящей династии или даже судьбой империи в целом.

Без вышеизложенных фактов, обрисовывающих историческую реальность IX XI веков, невозможно понять истинный смысл творчества Илариона. В новейшей работе по истории Древней Руси справедливо сказано: "Государство "Русская земля" развивалось и крепло в борьбе с хазарской экспансией"[197]. Это, в сущности, и воплощено в основном содержании "Слова о законе и Благодати".