О с Г 2 (СИ)

— Мы же тайно! Сто лет назад, когда открыли Гею и обнаружили здесь цивилизацию, в ООН прошли слушания. Кто-то предлагал тут же ассимилировать вас, дать современные технологии, поднять уровень образования, медицинского обеспечения, а также уровень жизни до стандартов развитых стран. Разумеется, от суверенитета Киенны и других государств не осталось бы и воспоминаний, вас поделили бы империи Земли, не особо интересуясь мнением и желаниями. Другие требовали не вмешиваться вообще и предоставить геев… — Сергей чуть смутился от двусмысленности слова. — Предоставить вас самим себе. Выйдете в космос — вступайте в ООН, если хотите. Но когда? Здесь же все воевали со всеми, продолжительность жизни в среднем не дотягивала до тридцати лет, большинство народов не знало письменности, до цивилизованности — многие столетия, если раньше не перебьете друг дружку. Поэтому сюда прибыла миссия, вам навязали один из земных языков и земную религию — католицизм.

— То есть мы говорим на британском языке Земли?

— На французском. Есть еще и такая империя — Франция, на земле их много. Мы с Хорхе предпочитаем русский, канцлер тоже из России.

— Почему же ты раньше мне не рассказал?!

Вот и прорезались чувства.

Сергей сел ближе, пачкая камзол шерстью, и взял руки Флоранс в свои.

— Мы думали, у нас больше времени. Но Великобритания близка к разорению, ее лорды намерены поправить дела оккупацией Геи. Всякие полумеры вроде образования, но без объяснения, откуда взялись знания, опережающие местную науку на столетия, уже ничего не решат. Бодуэн — человек из стали, он даже ценой жизни не подписал бы с Великобританией кабальный договор. Но дни его сочтены. Помнишь, я говорил про двух англичан, прилетевших на корабле? Надеялся, они уберутся восвояси и доложат своим лордам, что афера с Геей провалилась. Ничего подобного не произошло, мы засекли их перемещения на планете. Что-то непонятное происходит в герцогстве, где правит маркиз де Моайль. Наш человек там слишком малоопытен… Пойми! — он вдруг сбился, заговорил горячо и порывисто. — Дорогая, это же не просто политика, обычные интриги или рядовая война! Все очень лично и касается вас с Эдуардом. Я больше десяти лет жил среди британцев, слишком хорошо знаю, на что они способны. В джентльменские игры готовы играть только между собой, иностранец для них что муравей на дороге — наступят и не заметят. Я боюсь за тебя! Одновременно вижу твою сдержанность. Скажи, в чем дело? Что произошло, пока я уезжал?

— Пока ты уезжал? — в ее глазах блеснули слезы. Флоранс выдернула руки и спрятала их за спину. — Все произошло много раньше. Ты сказал, что ты граф, но из далекой Соланы, тем самым обманув меня. Оказывается, ты пришелец из совершенно иного мира, императоры которого рассчитывают подмять под себя Киенну и даже всю Гею. Они развели здесь тайных агентов, навязали свою культуру и язык. Я тебе так верила… Как никому другому!

— Я рассказал бы все сам, но ты была не готова…

— А сейчас — готова? Это мой отец вывел тебя на чистую воду, узнав, что в Солане нет графства Шрусбери, и вынудил признаться. Обманув раз, ты можешь обмануть еще и еще, и так до бесконечности! Но я должна быть тебе благодарна.

— В чем тогда?

— Еще полтора месяца назад я думала — умру, если расстанусь с тобой. Ты помог осознать истину, известную большинству женщин: мужчины — не то, ради чего стоит жить. И, тем более, не те, из-за кого следует умирать. У меня есть брат, у нас обоих — друзья, пусть пока только фрейлины и пажи, но они — будущая аристократия Киенны. Я поняла, что должна сделать все, чтоб мы не попали под пяту всех ваших империй — Британии, России, ООН и этой, как ее, Франции. У вас есть корабли, способные унести вас обратно на родную планету, так улетайте и оставьте нас в покое. Тоже самое относится к Хорхе и Антуану.

Сергей даже не стал возражать, что Антуан — сын местных. Душевное равновесие, построенное вокруг отношений с Флоранс, рухнуло и рассыпались на осколки, такие мелкие, что не склеишь. Принцесса сидела на расстоянии вытянутой руки, но была далеко, словно в другой галактике.

Вошел Эдуард, Лайза тотчас кинулась к нему, но впустила без препятствий. Обманувшись близким соседством сестры и графа, принц заговорил:

— С возвращением, Сергей. Очень хорошо, как раз нужно твое участие. Мы ставим пьесу на стихи Ансельма Безродного, ты не можешь помочь с режиссурой?

— Оставь, Эдуард. Он все знает.

Тот удивленно глянул на принцессу.

— Что «все»?

— Что граф Шрусбери, если только этот титул действительно принадлежит ему и это не очередная ложь, больше не друг — ни мне, ни тебе, ни короне. Я предложила ему убраться из Киенны, а лучше — вообще с Геи. Для начала прошу оставить мои покои.

Лайза недоуменно переводила взгляд с принцессы на принца и на хозяина. Ее чуткий нос улавливал, что все трое — хорошие люди, от них не исходит запаха страха, злости. Тем не менее, в комнате повис отчетливый дух враждебности, и собака не понимала — отчего.