О самовоспитании врача

После консультации у Бильрота Н. И. Пирогов воспрянул духом, начал принимать больных, катался верхом, ухаживал в саду за своими любимыми розами и чувствовал себя вполне удовлетворительно, пока ужасная болезнь не взяла свое.

Некоторые современники обвиняли Бильрота в диагностической небрежности. Обвинения эти лишены основания. Можно считать установленным, что Бильрот был осведомлен об истинном характере заболевания Пирогова. Однако, учитывая преклонный возраст своего знаменитого пациента, изношенность его организма, запущенность заболевания, он понимал бесперспективность хирургического вмешательства. Вместе с тем, как истинный врач, и воздерживаясь от операции, он использовал свой непререкаемый авторитет, чтобы внушить Н. И. Пиpoговy надежду на благоприятный исход болезни и тем обеспечил ему хотя на сравнительно короткое время сносное, не омраченное тяжкими переживаниями существование.

Непременным условием, обеспечивающим эффективность воздействия слова на больного, является участливое, доброе отношение врача к своему пациенту. Суть этого понятия наиболее точно, по нашему мнению, выразил замечательный врач Януш Корчак: «Я часто думал о том, что значит «быть добрым»? Мне кажется, добрый человек это такой человек, который обладает воображением и понимает, каково другому, умеет почувствовать что другой чувствует».*

*(Это выдержка из чудесной по глубине мысли и искренности книги «Как любить детей» Януша Корчака, врача, педагога и писателя, проработавшего много лет в скромных условиях сиротского приюта панской довоенной Варшавы. Всей силой чистого сердца он любил своих обиженных судьбой воспитанников. И когда они в годы фашистского нашествия были отправлены в Тремблинский лагерь смерти на уничтожение, он пошел туда вместе с нами и погиб.)

Именно такая доброта и отличает лучших представителей врачебной профессии. Здесь хотелось бы вспомнить известного московского хирурга Владимира Николаевича Розанова (1872—1934), имя которого связано со священной для всех нас памятью В. И. Ленина.

B. Н. Розанов принимал самое непосредственное участие в лечении Владимира Ильича со времени его тяжелого ранения и затем на протяжении всей болезни, причем неизменно пользовался уважением и симпатией нашего гениального вождя и учителя.

Как писал ближайший ученик профессора Розанова A. Д. Очкин, «совершенно исключительным качеством B. Н. был подход его к больному и любовь к нему. В. Н. умел сливаться с больным воедино... Мы с ним работали и постоянно видели перед собою пример, как нужно самоотверженно работать врачу, как нужно жить для больного, понимать его и любить его...

В дни тяжелого ранения Владимира Ильича мы по всему облику В. Н. читали ход болезни Ильича. Так переживал В. Н. борьбу за его жизнь...».*

*(А. Д. Очкин. Памяти Владимира Николаевича Розанова.— «Советская клиника», 1934, № 5, 6.)

Нельзя без глубокого волнения читать воспоминания В. Н. Розанова о болезни В. И. Ленина, в частности, относящиеся уже к последнему периоду:

«10 марта 1923 года вечером ко мне позвонил B. А. Обух и сказал, что меня просят принять участие в постоянных дежурствах у Владимира Ильича, которому плохо; на другой день мне о том же позвонил тов. Сталин и сказал, что он и его товарищи, зная, что Владимир Ильич ко мне относится очень хорошо, просят,чтобы я уделял этому дежурству возможно больше времени.

Я увидел Владимира Ильича 11-го числа и нашел его в очень тяжелом состоянии: высокая температура, полный паралич правых конечностей, афазия. Несмотря на затемненное сознание, Владимир Ильич узнал меня, он не только несколько раз пожал мне руку своей здоровой рукой, он, видно, довольный моим приходом, стал гладить мою руку. Начался длительный, трудный уход за тяжелым больным».*

*(В. Н. Розанов. Из воспоминаний о Владимире Ильиче. — В сб.: Воспоминания о В. И. Ленине. Т. 3, М, Политиздат. 1969, С Э12—326.)

* * *