О, счастливица!

Он едва узнавал собственный голос, через триллион световых лет от прежней жизни. Отдел новостей и все его мелкие потуги с тем же успехом могли существовать на Плутоне.

Деменсио осел в свое любимое кресло перед телевизором.

– Наглости у вас до хрена, вот что. Здесь мой бизнес, ясно? Мы сами выстроили его за все эти годы, я и Триш. А теперь прискакали вы и пытаетесь захватить…

Мать Фингала заметила, что поток паломников к Деменсио утроился – благодаря мистическому обращению Синклера с черепахами.

– Плюс у меня своя постоянная клиентура, – добавила она. – И они будут здесь, это ясно как день, будут покупать ваши футболки, содовую шипучку и ангельские бисквиты. Оба заживете как короли, если только у вас мозгов хватит сделать шаг навстречу.

Триш открыла было рот, но Деменсио ее перебил:

– Не нужны мне ваши люди, вот что. А вот я вам нужен.

– В самом деле? – ухмыльнулась Фингалова мать. – У вашей Девы Марии моторное масло из глаз течет. Это еще вопрос, кто кому нужен.

– Да пошла ты, – буркнул Деменсио. Но полоумная ведьма была права.

Даже в своем блаженно-невозмутимом состоянии Синклер не собирался уступать ни цента. Он что-то да знал о бизнесе – его отец держал в Бостоне магазинчик сыров для гурманов, и ему не раз приходилось жестко обходиться с этими тупицами-оптовиками из Висконсина.

– Могу я кое-что предложить? – Мэр Джерри Уикс решил поиграть в посредника. Его упросил вмешаться управляющий «Холидей-Инн», опасавшийся падения спроса на автобусные туры. – У меня идея. Что, если… Марва, позвольте спросить: что вам нужно в плане обустройства?

– Для чего?

– Для нового явления.

Мать Фингала наморщила бровь:

– Оооо, ну я прямо не знаю. Вы о новом Иисусе?

– По-моему, то что надо, – сказал мэр. – Деменсио уже забил себе Богородицу. Черепаший Парень – можно мне вас звать Черепашьим Парнем? – апостолов. Так что остается вакансия младенца Христа.

Мать Фингала погрозила костлявым пальцем:

– Ну нет, только не младенец Иисус. Мне взрослый по душе.

– Отлично, – кивнул мэр. – Я так думаю, из этого места выйдет обалденное святилище, разве нет? И все тылы прикрыты! – Он дернул подбородком в сторону Деменсио. – Ну давайте же. Соглашайтесь!

Деменсио почувствовал на плече руку Триш. Он знал, о чем она думает: может получиться грандиозно. Если все сделать правильно, они станут пунктом номер один во всей автобусной экскурсии по Грейнджу.

Тем не менее Деменсио счел, что обязан заявить:

– Не хочу никаких пятен у себя на подъездной дороге. И на тротуаре тоже.

– Вполне справедливо.

– А со сборов не дам больше пятнадцати процентов. Синклер взглянул на Фингалову мать, та одобрительно улыбнулась.

– С этим мы как-нибудь смиримся, – изрекла она.

Они собрались за обеденным столом, чтобы обмозговать новое святилище Христа.

– Где Он появится – там все и будет, – объясняла мать Фингала, воздевая ладони. – А может, Он и не появится вообще, после того, что случилось на шоссе, – варвары-то эти из дорожного департамента!

Вечный оптимист мэр Уикс сказал:

– Спорим, если выйдете на улицу и станете очень усердно молиться… Ну, просто у меня предчувствие.

Фингалова мать сжала руку Синклера:

– Может, так я и сделаю. Встану на колени и помолюсь.

– Только не на моей подъездной дорожке, – буркнул Деменсио.

– Я вас с первого раза услышала, ага? Ша!

– Кому еще кофе? – спросила Триш.

Деменсио в окно открывался прекрасный вид на то, что творилось снаружи. Толпа редела, паломники скучали до зевоты. Дело плохо. Мэр тоже заметил. Они с Деменсио тревожно переглянулись. Без слов было ясно, что скудная экономика Грейнджа ныне зависит от сезонных продаж туристам-христианам. Город не мог допустить спада активности, не мог допустить потери ни одной из своих главных достопримечательностей. Во Флориде росло соперничество за паломнический доллар с диснеевскими развлечениями и высокими технологиями. Недели не проходило без того, чтобы телевидение не сообщало о новом религиозном зрелище или чуде исцеления. В последний раз якобы трехэтажное подобие Девы Марии появилось на стене ипотечной компании в Клируотере – всего лишь ржавчина от системы пожаротушения, – но посмотреть явились триста тысяч человек. Они пели и плакали и оставляли пожертвования наличными, завернув их в носовые платки и пеленки.

Пожертвования, у ипотечной компании!

Деменсио и без Джерри Уикса понимал, что не время бить баклуши. Деменсио знал, что происходит, знал, что жизненно важно идти в ногу с рынком.

– Подождите и сами все увидите, – сказал он мэру, – когда моя Мария заплачет кровью. Просто подождите.

Зазвонил телефон. Деменсио пошел снять трубку в спальне, где было тихо. Когда он вышел, лицо его было сурово. Фингалова мать спросила, в чем дело.

– Молиться, говорите, собирались? Ну так давайте. – Деменсио взмахнул рукой. – Молитесь что есть сил, Марва, потому что нам нужно новое чудо, и как можно скорее. Любой новый Иисус будет в самый раз.

Джерри Уикс подался к нему, облокотившись на стол:

– Что случилось?