О сеньоре Красная Борода, рыцаре, влекомом сокровищем, но не обретшем оное

ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой герой, возжелавший пойти под венец, вступает на зачарованную землю

Сюжет «Песни о Нибелунгах» движим женщиной. Силою своего предчувствия Кримхильда призывает Зигфрида, обладающего столь могущественным кладом и столь исключительными качествами, что кажется навсегда канувшим в мифологическое вчера. Силою своей пленительности Кримхильда приводит героя к венцу. Силою своего почитания она создает вокруг избранника поле невиданного накала злобы и зависти. Это она метит на спине возлюбленного уязвимое место и становится невинной виновницей его гибели. Момент венчания, описанный в романе, с одной стороны, с истинно куртуазной живостью, а с другой — со свойственной немецкой культуре обстоятельностью и даже помпезностью, приводит в движение обветшавшие декорации эпоса, расширяет пространство и обновляет время повествования.

Неотвязный мотив венчания выталкивает Фридриха из пространства прирученной Германии: он во что бы то ни стало должен венчаться короной Священной Римской империи. В 1154 году он выступает в «коронный» поход. Конечная точка путешествия — Рим, столица светского папского государства Патримониума Св. Петра. Путь туда лежит через Ломбардию — лучшую, итальянскую, часть германской империи. На первом же перевале кортеж встречает группа итальянских подданных с недвусмысленными намерениями. Фридрих благоразумно решает не заходить в города и останавливается на ночевки лагерем прямо под нежным итальянским небом. То, что итальянцы не любят своих немецких властителей, Фридриху хорошо известно. Еще в 1152 году, когда фигура Фридриха только появилась на имперском небосклоне, один из публицистов Вечного города язвительно заметил: «Поскольку все достоинство государево находится в руках римлян, поскольку император зависит от римлян, а не римляне от него, то какой закон может запретить… самим выбирать императора?» Отто Фрейзингенский, дядюшка короля, с недоумением и грустью отмечает: «Итальянцы никогда не встречают с почтением принца… Они враждебно встречают полноправные требования… законного и снисходительного господина». В духе традиционного императорского «снисхождения» устроена и первая встреча Фридриха с итальянскими подданными. Фридрих собрал их «у себя» — в безопасном удалении от городских стен — и огласил ряд указов. Что может предложить император итальянской земле, на которой он чувствует себя столь неуверенно? Щедрый дар — железный порядок и жесткую власть. Фридрих хочет водрузить привычную и послушную вертикаль власти над зыбкой анархической субстанцией итальянских городов. Для этого неограниченные права передаются крупным феодалам — итальянцам и немцам. Большинство прав и свобод итальянских городов упраздняются, самоуправление отменяется, консул назначается императором «с одобрения народа». В города назначены специальные кураторы монарших интересов. Фридрих хочет воспитать строптивую итальянскую возлюбленную по правилам, отработанным на верной немецкой жене. Но горожане с негодованием отвергают «новый порядок» немецкого монарха — испокон веку порядок Италии образовывали города. Король же высокомерно отмахнулся: «Городские свободы — это что-то из области коммунального права, не дело государя этим заниматься». Фридрих, ослепленный силою своего сокровища — императорского всемогущества, не хотел замечать иного, клубящегося на заднике благословенного итальянского пейзажа. Горожане покинули форум. Он был даже рад, что избавился от докучливой помехи: ничто не стояло между ним и этой землей.

По дороге к венцу он — в назидание — разграбил миланские провинции, разорил тамошние укрепления и осадил Крему, вздумавшую помогать опальным миланцам. Там, под Кремой, Фридрих получил свое знаменитое прозвище — Барбаросса. «Росса» — это по-итальянски и рыжий, и красный. Говорят, что к осадным орудиям он привязывал пленников. У императорской бороды отныне будет кровавый отлив.

Рим встретил своего государя как всегда неприветливо — мятежом. Немецкие войска заняли центр города, окружили Собор св. Петра. Когда прибыл папа (тоже изрядно напуганный и неистовством римлян, и немецким присутствием, весьма смахивающим на оккупацию и не делающим папе чести в глазах земляков), произошел досадный казус. Фридрих отказался придержать стремя понтифика. Свита убеждала его, что это — вековая формальность. Сцена ожидания на коне досадно и комически затягивалась, Фридрих два раза подходил, но… В «Песни о Нибелунгах» есть очевидное указание на время написания — «двустрочник о стремени».

Зигфрид, взявшись помочь брату жены — Гунтеру, переодевается его оруженосцем. Он мог бы разбросать унизителей или купить весь женин двор со всеми его мелкими проблемами, а — надо же — как верный слуга с подобострастием поддерживает стремя своему «господину»…