О сильных мира того

На деле же прежняя кабала, в которой находились самоеды до правительственной опеки, ничуть не изменилась. Вся разница только в том, что раньше самоедам приходилось лично сталкиваться со скупщиками и их агентами, а теперь дело приходилось иметь с теми же лицами, но только через посредство правительственных чиновников, а это посредничество обходилось несчастным инородцам до того дорого, что они охотно вернулись бы к старым порядкам.

Случай, о котором я хочу здесь рассказать, является яркой характеристикой беззастенчивого хозяйничанья иностранных предпринимателей на дальнем севере, благодаря которому самоеды на Новой Земле, несмотря на огромные богатства края, заключающиеся в несметном количестве всякого пушного зверя, вымирали из-за систематического голодания.

Цынга, этот бич севера, ежегодно уносила сотни тысяч жертв алчности чиновников, находящихся на службе у богатых скупщиков пушнины.

Ни одна культурная страна в мире не бедна так зоологическими садами и музеями, этими колоссальными рассадниками знаний, как Россия, которая была почти главным поставщиком на европейских рынках живых зверей и пушнины.

Я задался целью открыть такой культурно-просветительный уголок в Москве, в котором я мог бы собрать возможно большее количество нашей фауны, в особенности северной.

Моей заветной мечтой было дать широкому населению Москвы возможность восполнить в моем «Уголке» пробелы в познаниях зоологии и зоопсихологии.

Я пользовался всяким случаем для увеличения своей коллекции зверей. Так было и летом 1910.г.

От директора цирка в Архангельске г. Изако я получил предложение приехать на ряд гастролей. Дорога была дальняя, расходы большие, и сборы в цирке не могли бы окупить моих затрат на поездку туда и обратно с моими зверями и реквизитом, которых набирается до 8 вагонов. Архангельск — город крайний, и артисту приходится из этого города возвращаться обратно в центральную Россию, а это значительно удорожает стоимость гастрольных поездок в Архангельск.

Но я подумал о том, что могу в Архангельске приобрести из первых рук северных животных и стал вести переговоры с Изако.

Я спросил его, могу ли я купить животных из первых рук, а он взялся переговорить об этом с архангельским губернатором Сосновским. Ответ Изако был благоприятный: архангельский губернатор отнесся с большим сочувствием к моей затее и обещал свое содействие для приобретения в Архангельске лучших экземпляров животных.

В Архангельске я сейчас же по приезде испытал первое разочарование: в городе губернатора не было — он уехал во главе экспедиции на Новую Землю.

Я поехал к губернаторше и был принят ею очень любезно. Когда я заговорил о главной цели моего приезда в Архангельск, она заявила мне, что знает это от своего супруга, который обещал предоставить мне возможность, после возвращения экспедиции с Новой Земли, первому выбрать себе лучшие экземпляры животных. Взамен этого госпожа Сосновская предложила мне принять участие в благотворительном вечере, который она устраивала вместе с другими дамами-патронессами в один из ближайших дней.

Хотя такое участие в благотворительном вечере и являлось конкуренцией самому себе[9], но я ответил согласием и ушел успокоенный из губернаторского дома.

Прошло несколько дней. Мои гастроли проходили с большим успехом. Цирк был полон.

Как-то случайно я познакомился с одним господином, который оказался агентом Гагенбека, владельца богатейшего в мире зоологического сада в Гамбурге.

— За зверьми приехали? — спросил он меня с иронической улыбкой.

На утвердительный ответ он сделал еще более насмешливую гримасу. Я не придал этому никакого значения.

Через несколько дней, рано утром, меня разбудил местный пристав и об'явил о приезде губернатора.

— Его превосходительство вас ждут на пристани, — сказал он мне.

Я наскоро оделся и поехал на пристань, но губернатора там уже не застал.

Зато я наткнулся на сцену, которая навела меня на весьма грустные размышления: правитель канцелярии архангельского губернатора, заведующий продовольствием новоземельных колонистов-самоедов, некий Садовский, в притворно резких выражениях и нарочно громко распекал какого-то подрядчика за недоброкачественные сушки и масло, доставленные самоедам на Новую Землю и привезенные теперь обратно в Архангельск.

Когда комедия разноса подрядчика кончилась, по трапу с корабля сошла, одетая в национальный костюм, самоедка с большой связкой чудеснейших голубых песцов в руках и подошла к стоявшей на пристани жене Садовского. Та стояла сконфуженная, не зная, что ей делать. Муж поспешил притти к ней на помощь.

— Прими это душечка, — громко сказал он, — Самоеды хотят оказать тебе почтение и приносят этот маленький подарок.

Подношение было принято, и я с грустью подумал о том, сколько самоедских семей можно было бы спасти от голода и цынги на деньги, составляющие стоимость этого «маленького» подарка. Ведь каждая шкурка голубого песца оценивается в несколько сот рублей!

Видя, что всем распоряжается Садовский, я подошел к нему и отрекомендовался.