О Сюзанна!

Сюзанна топнула ногой. Это, правда, не ускорило ход событий, но зато ускорило циркуляцию крови в замерзшей ноге. Простояв почти четверть часа на занесенной снегом улице, Сюзанна наконец перехватила проезжавшего мимо автомобилиста. Поскольку водитель не говорил по-английски, ей так и не удалось выразить ему свою благодарность. В пропахшем незнакомыми специями проржавевшем седане всю дорогу что-то громыхало; в кабине было холодно, но обогреватель не работал. В результате пальцы у Сюзанны закоченели и не сгибались.

А может, все дело в нервах? Немногие догадываются, сколь непрочна защитная броня ее высокомерия. Она увидится с Коуди и первым же рейсом отправится на западное побережье, в Сан-Франциско, — в свой любимый дом, к своей благотворительной деятельности, к мужчине, за которого собирается выйти замуж. Назад к безопасной, предсказуемой жизни.

Лифт наконец остановился на последнем этаже. Это был пентхаус. Двери подъемника распахнулись, открыв проход в большой холл, оформленный в золотисто-бежевых тонах. Слева от Сюзанны, в середине длинного коридора, появилась одетая в синее блондинка с сильно подведенными глазами. В ее облике было что-то смутно знакомое.

— Как вы сюда попали? — Блондинка протянула руку к телефону, стоявшему на подставке из слоновой кости. — Что вам нужно?

— Мне нужно видеть Коуди. — Сюзанна опустила на пол свой чемодан. Она никогда не видела Джеба, однако имя, которым его называла Клэри, не казалось ей странным. Правда, она не собиралась с ним встречаться… до сегодняшнего дня. — Меня зовут Сюзанна Уиттейкер.

В конце коридора распахнулась еще одна дверь. К ним навстречу направлялся какой-то мужчина. Его походка была легкой и уверенной. «Так, вероятно, — подумала Сюзанна, — должен передвигаться наездник с родео». Она сразу поняла, кто это. Даже если бы она не видела его по телевизору, то все равно узнала бы Джеба Стюарта Коуди по описанию Клэри и по старой фотографии.

Правда, Сюзанна ожидала также увидеть трехдневную щетину, серебряную серьгу и рваные джинсы.

Ничего подобного она, однако, не увидела. Джеб Стюарт Коуди был в накрахмаленной белой сорочке (судя по всему, ручной работы) с расстегнутыми верхними пуговицами, чуть пониже которых виднелся небрежно повязанный черно-серый галстук — очевидно, шелковый. Все это венчал черный костюм, который прекрасно сидел на стройном мускулистом теле певца, сводившем с ума его поклонниц.

— О! — Остановившись в полуметре, он скользнул по ней равнодушным взглядом. — Сюзанна.

Блондинка встала между ними:

— Она приехала на лифте. Никто насчет нее не звонил. Я позову охрану…

— Нет, пусть войдет. — Джеб повернулся и направился в огромную гостиную, предоставив Сюзанне возможность следовать за ним. Женщина в синем атласе, очевидно, не собиралась к ним присоединяться. Неодобрительно взглянув на Сюзанну, она, покачивая бедрами, отправилась обратно.

Сюзанна вошла в гостиную.

— Это мой менеджер. — Джеб махнул рукой в ту сторону, где исчезла женщина. — Вы не хотите снять ботинки? — Он кивком указал на толстый ковер, покрывавший пол. — Гостиничные номера загрязняют многие исполнители — и рока, и кантри, — и я уверен, что администрацию это не беспокоит, потому что она все равно регулярно меняет оформление. А вот меня беспокоит, так как мама всегда учила меня тому, что ботинки надо оставлять у двери дома. А сейчас это мой дом.

Сюзанна издала какой-то тихий звук — означал ли он одобрение или протест, она и сама не могла бы сказать. Джеб стоял у окна, повернувшись к ней спиной. Никакой косички у него сейчас не было. Сюзанна ожидала, что певец кантри будет гнусавить, но он говорил тихо, немного растягивая слова. Это нервировало ее еще больше, вызывая ощущения, сходные с теми, которые Сюзанна испытала в детстве, засунув палец в пустое гнездо елочной гирлянды.

Она стянула с себя высокие, до колен, ботинки, пошевелила оледеневшими пальцами, затем прошла через комнату и тоже подошла к окну, выходившему на Центральный парк и Пятую авеню. Уличный шум, приглушенный слоем снега и толстыми стеклами, был здесь едва слышен.

— Вы меня узнали? — спросила Сюзанна.

Джеб повернулся и смерил ее долгим, внимательным взглядом, от которого ей внезапно стало жарко. Он внимательно рассматривал непокорные вьющиеся волосы, доставлявшие, видимо, много хлопот их обладательнице; слишком широко расставленные, по ее мнению, карие глаза; рот с немного вздернутой верхней губой и вспухшей нижней — как будто ее укусила пчела. Очень странный рот, на который мужчины всегда обращали внимание.

Не завершив свое обследование, Джеб отвел взгляд.

— Конечно, я вас узнал.