О смелом всаднике (Гайдар)

Когда это письмо пришло в Москву, Женя и мама долго ходили по улицам и соображали, какая это будет глубина и высота, если действительно сто больших домов нагромоздить один на другой. Получалась очень громадная глубина и очень страшная высота. Жалко было, что домашние животные не могут жить под водой — в таком большом море хватило бы места всем коровам, кошкам и собакам.

Женя и мама зашли на телеграф и послали Гайдару телеграмму:

«Мы ничего не разбивали и к тебе в ящик не лазили. Приезжай скорей».

В городе Батуми Гайдар получил телеграмму и, обрадованный домашним покоем, пошел гулять по городу.

В киоске фотографа он увидел портрет девочки. Девочка смотрела на свои недавно подаренные ей ручные часы. Косички ее торчали в стороны, лоб наморщился. Это была очень хорошая девочка, но сразу было видно, что она еще не научилась считать до двенадцати и не знает, что ей делать с цифрами и стрелками. Гайдар зашел к фотографу и попросил продать ему эту фотографию.

— Не продается, — сказал фотограф.

— Да мне не для себя надо, — сказал Гайдар, — а для маленькой девочки Жени.

— Ну раз для маленькой девочки, то возьмите бесплатно, — сказал фотограф.

— Я вам сейчас покажу, для чего мне нужна эта карточка, — сказал Гайдар.

Он сел к столу и на обороте карточки написал вот такие стихи:

Распустивши две косы,
Смотрит кроха на часы.
«Можно ль мне узнать у вас,
Что сейчас? Который час?»
И ответила мне кроха:
«Я считать умею плохо:
Или девять без пяти,
Или пять без девяти».

Фотограф смотрел через плечо Гайдара, когда тот писал.

— Очень хорошо, — сказал фотограф. — Дайте я перепишу на память ваши стишки.

— Переписывайте, — сказал Гайдар, — мне не жалко. Но только скажите раньше, что у вас за звери живут под столом? Один зверь грызет мой сапог, а второй карабкается вверх по моей правой ноге. Я даже боюсь пошевелиться и посмотреть.

— Э! — засмеялся фотограф. — Это мои товарищи — котята и щенята. Теперь их осталось четверо, а было восемь штук — четырех выпросили соседи.

Он полез под стол и вытащил оттуда трех котят и щенка. Он налил им в миску молока, и котята стали лакать молоко своими розовыми язычками, а щенок сел рядом и терпеливо дожидался своей очереди.

— Вот то, что мне надо, — сказал Гайдар. — Прошу сделать снимок.

Женя очень любила всяких зверят. У нее дома в Клину жили котенок Максим и щенок Жулик.

Фотограф снял для Гайдара свое четвероногое семейство.

На обороте карточки Гайдар надписал:

Из жестяной этой миски
Молоко хлебают киски,
Добрый пес на них не лает,
Только хвостиком махает.

А потом зашел еще в один магазин и купил там игрушечный, почти совсем настоящий чайный сервиз. И, чтобы Жене было веселее жить на свете и ждать его приезда, Гайдар подписал в конце открытки:

«Здравствуйте, люди!

Мы купили вам чашечки-серебряшечки. Очень интересные. Крепко вас целуем».

Совсем внизу Гайдар нарисовал маленького смешного человечка.

После смерти Аркадия Гайдара Женя долго никому не показывала его писем.

Только совсем недавно она показала их мне.

★

Путешественник

С хребтов Уй-Таша и Нажик-Тау стремятся вниз горные потоки. В Уральских горах берет начало Урал-река и катит свои волны до самого Каспийского моря.

Чистый горячий песок лежит по берегам Урала. Всякая рыба водится в светлой и быстрой его воде.

Осетры и белуги прячутся в глубоких речных ямах. Стаями ходят под крутыми ярами жерехи и сазаны. Белобрюхие сомы шевелят усами под корягами.

От главного русла Урала в разные стороны разбежались заливные речушки. По-местному они называются старицами.

Густым, непролазным лесом покрыты их берега, а лесные проходы, как сетями, заплела ежевика. Утки и гуси вольно гнездятся здесь. В лесу, где ежевичный куст, там и тетерев-воркотун. На высоких деревьях вьют гнезда лесные голуби: горлинки, вяхири и витютни.

А там, где буря прошла по лесу, повалив деревья, в чапыжнике, в буреломе, по руслам пересохших стариц — волчьи логова, и ночами волчий хохот и плач раздаются над сонной рекой. Серая куропатка тогда отводит свой выводок в кусты погуще, зайчиха выбирается на поляну, а старый косач, хлопая крыльями, взлетает на дерево и бормочет с перепугу всякую чепуху.

За лесом, за рекой без конца и края расстилается степь. Огромные птицы — дрофы — расхаживают по степи, и часто их стаи охотники издали принимают за стада овец.

Стрепеты кувыркаются в небе. В таких местах по-настоящему понимаешь, что такое значат слова «земной простор» и «приволье».

На охоту на Урал мы поехали вместе с Гайдаром. Жили мы в палатках на берегу реки. На длинном шесте был поднят наш голубой охотничий вымпел, и, издалека завидев его, гудели нам «здравствуйте» знакомые пароходы.