О снах и о смерти

… В свете этих взглядов мозг может быть преобразующей станцией, в которой относительное бесконечное напряжение интенсивности психэ трансформируется в воспринимаемые частоты или «протяженности».[1] И наоборот, угасание интроспективного восприятия тела объясняется постепенной «психификацией», т. е. интенсификацией за счет расширения. Психэ = высшая интенсивность в малейшем пространстве.[2]

В таком случае мы имеем дело с формой энергии, которая постепенно изменяется от физически измеримой до психически неизмеримой. Тонкое тело в этом смысле будет формой психэ, которая остается тесно связанной с телом, но также обладающей некоторой минимальной массой и протяженностью в пространстве-времени, формой видимости, которая больше не будет считаться физической в обычном смысле слова.

В любом случае, в этой связи нужно помнить, что современная физика во многом разрешила наши представления о материальной реальности. Например, Фритьоф Капра пишет:

В современной физике масса больше не связана с материальной субстанцией, и потому частицы считаются не состоящими из какого-то основного вещества, а скоплениями энергии… Частицы не следует воображать как статичные трехмерные объекты, вроде бильярдных шаров или песчинок, скорее это четырехмерные сущности в пространстве-времени. Их формы нужно понимать динамически, как формы в пространстве и времени. Субатомные частицы — это динамические узоры, которые имеют пространственный и временной аспекты. Пространственный аспект являет их как объекты с определенной массой, временной аспект как процессы с вовлеченной в них эквивалентной энергией.[3]

Если понимать «материю» так, тогда идея тела, переходящего в интенсивность, концентрацию энергии, больше не протяженной в пространстве и времени, не кажется немыслимой. В письме, комментируя работу Стюарта Эдварда Уайта The Unobstructed Universe, Юнг также пишет:

Лучшая идея в The Unobstructed Universe — это, вероятно, идея частоты. Она зародилась и у меня во время попыток объяснить относительную реальность метапсихических явлений. Параллель, которую Уайт проводит с природой мысли, как мне кажется, бьет прямо в цель. Мысль не имеет общих с физическим миром качеств, кроме интенсивности, которая в математических терминах может быть рассмотрена как частота. Вы наблюдаете отчетливое повышение этой интенсивности или частоты во всех случаях, когда либо проявляется архетип, либо из-за полного abaissement du niveau mental бессознательное активно выходит на передний план, как в видениях будущего, экстазах, явлениях мертвых и т. д.[4]

Гипотеза Юнга о единстве физической и психической энергий мне кажется настолько важной, стоит рассмотреть символизм сновидений, с которыми мы уже имели дело, чтобы выяснить, есть ли какие-то указания в пользу или против этой идеи.

Прежде всего, есть сон Пристли о пламени жизни, бегущем по множеству живых и мертвых птиц. Важная деталь сна заключается в том, что течение времени все ускоряется. Это точно соответствует тому увеличению интенсивности, о котором говорит Юнг. Белое пламя может быть образом психической жизни невероятной напряженности, которая, так сказать, продолжается через все грубые материальные обличья. Весь жизненный процесс достигает кульминации в этом белом пламени, которое буквально «дематериализует» жизнь тела, как выражается Юнг. Поскольку время бежит все быстрее, то есть поток энергии становится все более интенсивным, время кажется наблюдателю попросту остановившимся. Это отражается во сне, когда отдельные птицы больше не различимы в движении. Все кажется одновременно распределенным в бесконечном пространстве. «Малейшее пространство» психической интенсивности, таким образом, будет не меньшей точкой, чем сама вселенная — возможно, это вездесущая точка, хорошо известный образ Бога в средневековой философии.

Образ света чаще других появляется цитированном материале. Юнг высказывал предположение, что психическая реальность может быть на сверхсветовом уровне частоты, то есть, выходит за пределы скорости света. «Свет», в таком случае, будет последним промежуточным явлением процесса перехода в состояние, недоступное наблюдению, прежде чем психика полностью «дематериализует» тело, как выражается Юнг, и ее первое появление после воплощения в пространственно-временном континууме посредством смещения энергии на более низкий уровень. Вдобавок к свидетельству Муди, цитированном ранее, у него и особенно в известной парапсихологической литературе можно также найти множество отчетов о таких световых явлениях, сопутствующих смерти или связанных с призраками. Сон, сообщенный Джоном Сэнфордом, иллюстрирует гипотезу Юнга почти графически. Это сон протестантского священника, который явился за несколько дней до смерти:

…он видит часы на каминной полочке; стрелки двигались, но теперь останавливаются; в этот момент за часами открывается окно и врывается яркий свет. Проем расширяется до двери и свет становится сияющим путем. Он идет по пути света и исчезает.[5]