О, Солон!

"Демосфен — Внизу людей ты видишь сотни, тысячи?
Колбасник — Конечно, вижу.
Демосфен — Всеми будешь ты владеть.
И рынком, и собранием, и гаванью.
Вертеть Советом будешь и стратегов брить,
Судить, рядить и девок в Пританей водить.
Колбасник — Все я?
Демосфен — Все ты! Да видишь ты не все еще!
Сюда, повыше на лоток вскарабкайся!
Теперь ты видишь море, острова на нем?
Колбасник — Все вижу.
Демосфен — Барки, корабли с товарами?
Колбасник — И барки вижу.
Демосфен — Как же не счастливчик ты?
Теперь окинь-ка правым глазом Карию,
А левым Карфаген.
Колбасник — Глаза я вывихну!
И, верно, уж косое счастье ждет меня.
Демосфен — Тобою будет все это распродано!
Все сбудется, как говорят гадания.
О человек могучий!
Колбасник — Только как же так
Я человеком стану из колбасников?
Демосфен — За то велик и будешь, что ты эдакий
Подлец, наглец, буян, горлан проулочный.
Колбасник — Нет о себе я мненья невысокого!
Демосфен — Ах, боги, почему же невысокого?
Иль за собой ты знаешь что похвальное,
Иль ты из благородных?
Колбасник — Вот уж это — нет!
Скорее из негодных!
Демосфен — Счастлив жребий твой!
С рождением, я вижу, повезло тебе.
Колбасник — Голубчик, да ведь я же малограмотен
Читать умею, да и то едва-едва.
Демосфен — В том и беда, что все же хоть едва-едва!
Ведь демагогом быть — не дело грамотных,
Не дело граждан честных и порядочных,
Но неучей негодных.
………………………………….
Колбасник — А все-таки
Дивлюсь, как заправлять я стану городом.
Демосфен — Заправишь славно. Делай то, что делаешь:
Мели, толки, покруче фарш замешивай,
Подперчивай, подсаливай, подмасливай
Да подсласти словечками повкрадчивей.
А в общем, как рожден ты демагогом быть,
С пропойным басом проходимец рыночный,
Всем одарен ты, чтобы стать правителем".

(161–222)

В споре с Колбасником Кожевник (Клеон) достаточно откровенно описывает свою деятельность, оправдывая ее, как полагается, интересами Народа и своей любовью к нему:

Кожевник:
О Народ! Как же может другой гражданин тебя жарче любить и сильнее?
Ведь с тех пор, как сижу я в Совете, казну я деньгами наполнил доверху
Я одних заморил, а других задушил, запугал, обобрал и опутал,
Никого не жалел я из граждан, тебе одному угодить помышляя.

(772–775)

Монолог Колбасника, где он рассказывает, как овладел Советом, мало что добавляет к облику демагога, зато в нем едко высмеивается заседание Совета пятисот. Конечно, это — гротеск, но приняли его афиняне одобрительно, и никто не потребовал прекратить спектакль, как было в случае с Еврипидом. Так что сходство с действительностью мы вправе предположить.