Он и в храмы Божии посылает запутываемого им человека служить панихиды, акафисты, приобщаться даже святых Христовых Таин, и в то же время удаляет от Бога, от Церкви. Говорят: “Все спириты проповедуют нравственность, что, конечно, не может ни в каком случае повредить человечеству. Важно-де то, что большинство образованных людей нашего материалистического века, верящего только фактам, потеряло веру в бессмертие, и вместе с нею и нравственное сознание, а спиритизм научно обследованными фактами возвратит им то и другое”.
На это отвечаем — трудно сказать, какая лесть горше, кому больше грозит вечная погибель: тому ли, кто совершенно потерял веру в Бога, в бессмертие и вечную жизнь, или тому, кто верует во все это, но в своей вере руководствуется внушениями тех, о коих Священное Писание говорит, что они не только “веруют, но и трепещут”?
“Семитысячелетний старец” имеет довольно опытности, чтобы, уловив человека в свои сети неверия, обратив его к своей вере в бессмертие, удержать его потом в этих сетях, в гибельной ереси спиритизма, а чрез него увлечь туда же и из верующих, но легкомысленных чад Церкви. Поэтому напрасно один почтенный профессор-богослов говорит, будто спиритизм, “защищая дорогие верования в сверхчувственное бытие и личное бессмертие души, до некоторой степени искупает пред христианством свои заблуждения и суеверия”. Нет, нимало не искупает, а только подкупает маловерных и недалеких из среды верующих. Если бы спиритизм и мог быть средством борьбы с материализмом, то, по меткому замечанию Вебера, “лекарство здесь стало бы хуже самой болезни”.
Мне скажут: итак, вы хотите все объяснить действием злых духов? Отвечаю: да, и иначе, с точки зрения христианского учения, объяснять все серьезные, не объяснимые фокусом и обманом явления спиритизма невозможно. И это — не мое личное мнение. Святитель Феофан Затворник пишет: “Спиритизм — прямая бесовщина, ничем не покрытая. Тут осязательная нечистая сила. Кто тут действует — можно судить по явлениям. Да они и сами не скрывают, что суть бесы”.
Таково же мнение, как мы видели выше, и других авторитетнейших наших святителей-богословов — митрополита Филарета и архиепископа Никанора Херсонского и Одесского. Известный старец Амвросий Оптинский писал о спиритизме: “Спиритизм есть не что иное, как новая прелесть вражеская. Это учение есть общение людей с духами, но, разумеется, с духами не света, а с духами тьмы.
Апостол Павел пишет,
И это мнение, что не души умерших говорят чрез медиумов, а духи нечистые, вполне согласуется с учением древних отцов Церкви. Во времена святителя Златоуста, как и во времена апостольские (Деян. 16, 16-18), медиумами являлись бесноватые, которые говорили от имени душ умерших. “Что значит, — спрашивает святитель Златоуст, — что демоны говорят: я — душа такого-то монаха? — Ты скажешь, — говорит святитель, — что бесноватые взывают: “Я душа такого-то человека”. Но и это есть хитрость и обман диавола. По-моему, не душа кого- либо умершего вопиет, но демон, скрывающийся под сим для обольщения слушателей... Невозможно здесь блуждать душе, уже отделившейся от тела”.
Одним словом, спиритизм есть волшебство, чародейство, говоря народным языком — колдовство. Его таинственные деятели — это бесы. Это учение есть модное антихристианство, тем более опасное, что оно выставляет себя якобы философски обоснованным... Это замаскированная ложь, это, по выражению одного исследователя, труп, обильно украшенный ароматными красивыми цветами мысли, поэзии, искусства, покрытый венками с громкими словами:
Спиритизм отрицает Божество Иисуса Христа, считает Его за одного из высших духов, взявшего на Себя миссию открыть людям истину. Спиритизм отрицает Божество и Духа Святого, разумея под Ним понятие собирательное в смысле указания на духов высших, открывающих человеку истину и чрез это способствующих освящению человека... Спиритизм отрицает догмат искупления человечества смертью Богочеловека, проповедуя самоискупление. В самой сущности он стремится ниспровергнуть все христианство. Можно ли после сего допустить мысль, будто он заменил Христа так же, как Христос заменил Моисея?
Вот почему и отношение к нему со стороны Православной Церкви вполне определенное: это — мерзость пред Господом и потому — страшный грех (Втор. 18, 10-12).