О спиритах, колдунах, ведунах. Спиритизм — мерзость перед Господом

“Долго ходил карандаш в руке медиума, — рассказывал граф, — много начертил он кривых линий, пока, наконец, выпал из руки медиума. Стали тщательно разбирать, что написано, но никто ничего не мог прочитать: были все какие-то росчерки и каракули. Наконец, — говорил граф, — подошел я и издали, чрез несколько человек, окружавших стол, стал всматриваться в то, что написано было на листе. Сначала я не понял ничего, потом вдруг меня как бы осенила какая-то мысль: я стал обращать внимание не на самые черты, сделанные карандашом, а на белые промежутки между этими чертами. И что же я прочитал? — «Если мне не веришь, зачем меня спрашиваешь?». И больше ничего. Я был поражен адскою хитростью ответа. С того дня я не позволял уже ни под каким видом заниматься стологаданием в своем доме”, — заключил граф.

Вот как настоящий православный верующий “испытывает духов”, когда есть необходимость такого испытания.

Подобный же опыт сделал и другой граф, Михаил Владимирович Толстой, как он сам рассказывает об этом в “Душеполезном Чтении”: “Основываясь на словах Апостола Иоанна Богослова, я просил вступивших в общение с духом спросить его: исповедует ли он Сына Божия во плоти пришедшего? Этот вопрос остался без ответа, а когда повторили его, то тяжелый ореховый стол с треском сдвинулся почти на аршин вперед”.

Замечательно, что такие люди без всякого колебания совершенно прямолинейно рассуждают, что если происходит явление чудесного характера, обнаруживающее присутствие и действие духовной разумной силы, то непременно одно из двух: или тут действует сила добрая, ангельская, лучше сказать — Божия, или же Божиим попущением действует сила вражья, диавольская. Именно диавольская, с диавольскою же и целью, например, чтобы внести путем лжи и клеветы вражду.

Вот что рассказывает тот же граф М. В. Толстой.

“Однажды мы сидели в доме тещи моей, княгини Волконской. Накануне она с младшей дочерью, тогда еще девицей, была где-то на бале. Стали искать бриллиантовых серег, которые накануне надевала молодая княжна, но нигде не могли найти их. Нам предложили, в виде шутки, погадать о них на тарелке. Вышел следующий довольно длинный ряд вопросов и ответов.

Вопрос. Куда девались серьги?

Ответ. Украдены.

Вопрос. Кто украл?

Ответ. Дуняша.

Нужно заметить, что в числе прислуги было несколько женщин с именем Авдотья; одну из них, няню детей некиих Грязевых, всегда звали по отчеству Савельевной и почти не помнили имени, данного ей при крещении. Мы продолжали опыт.

Вопрос. Какая Дуняша?

Ответ. Савельевна.

Вопрос. Куда спрятала?

Ответ. Отдала племяннику.

Все почитали старуху-няню за честную женщину, но из любопытства справились и узнали, что часа за два пред тем приходил к ней мальчик, племянник, пробыл недолго и ушел в большом смущении. Невольно возбудилось подозрение против Савельевны.

Между тем воротилась домой уезжавшая на целый день старшая сестра жены моей, А. П. Грязева.

— О чем вы тут хлопочете? Чего ищете? — спросила она.

Мы рассказали ей историю о серьгах.

— Они у меня в шкатулке, — сказала она, засмеявшись. — Я увидала их по утру на столе и нарочно заперла, чтобы не смахнули.

Действительно, серьги оказались в шкатулке. Мы все были поражены искус но сплетенною клеветой, в которой не забыт и мальчик, поспешивший уйти от строгого выговора тетки за какую-то шалость.

С того дня такая забава нам опротивела, и мы ее бросили”.

Известный в свое время А. С. Стурдза, живший в 50-х годах в Одессе, в своем письме к одной высокопоставленной особе писал вот что: “Раз на сеансе я предложил духу, с которым корреспондировал, три вопроса, написанных на бумажке, потребовав ответа именем Христа:

1) Веруешь ли ты в Иисуса Христа?

2) Боишься ли Его?

3) Любишь ли Его?

Ответы были такие: на первый вопрос: «Верую», на второй: «Трепещу», и на третий: «Не люблю».

— Кто же ты?

— Сатана, — был ответ.

Письмо это читал Д. В. П-та, занимавшийся тогда еще спиритизмом, и пожелал сам повторить опыт Стурдзы.

На одном из ближайших сеансов он положил на стол перед медиумом свернутую в трубочку бумажку с теми же тремя вопросами. Руку медиума стала коробить какая-то сила, как бы стараясь сбросить досадливую бумагу. “Держите крепче руку!” — вскричал П-та. Тогда дух стал выражать жалобы на листе, лежавшем пред медиумом: “Какой ты жестокий! Зачем меня мучаешь? Возьми бумажку прочь!” Когда бумага взята была прочь, дух стал выражать свое удовольствие: “Как мне теперь легко! Как хорошо!” Затем бумага была опять положена — прежние жалобы возобновились.

П-та потребовал теперь ответа на свои вопросы. Ответы были даны те же, как и Стурдзе: “верую”, “трепещу”, “не люблю”. Спрашивают: кто ты? Ответ: “сатана” и при этом прибавлено (разговор был на французском языке): “Я всегда близ вас, я хотел бы победить вас, но есть НЕКТО, защищающий вас”. Слово НЕКТО написано было очень крупными буквами.