О СССР – без ностальгии. 30–80-е годы

Вчера было представление нового главного редактора газеты: Алексеев из сектора печати ЦК. Первое, что он сделал: высказал идею ремонта редакционных комнат…

Тут на днях заходила соседка. Разговор зашёл о гречке. Её нет. Соседка выдвинула свою версию: «Всё Вьетнаму даём, а он нам слонов». Нет, кажется, у нас и со слонами туго, по крайней мере, по улицам ещё не водят. Но меня, как сластёну, волнуют больше кондитерские изделия. И что я вижу? В магазинах такой шаром покати, что только диву даёшься. В какой Бермудский треугольник исчезли грильяжи, мишки на Севере и мишки косолапые, всякие там зефиры, пастила, мармелады, лимонные дольки, клюква в сахаре и прочее. Заодно провалились в преисподнюю всевозможные печенья, сухари, сушки. Караул – да и только.

8 сентября

В дневнике, кроме наблюдений о жизни, говорил Бунин, надо «записывать цвет листьев, воспоминание о какой-то полевой станции, где был в детстве, пришедший в голову рассказ, стихи… Такой дневник есть нечто вечное». Следуя совету классика, посмотрим в окно. Деревья ещё зелёные. Жёлтых и красных листочков ещё мало. Небо пасмурно-серое. Сеет дождичек. Температура +11.

Сонная заводь времён Лаврова прошла, редакция вступила в полосу бурливых вод и штормовых ветров Алексеева. Все вовремя приходят на работу, в отделе информации не распивают портвейн… Я сбежал от одного реформатора, а попал в объятия другого. А может, завязать с журналистикой (Тютчев писал: «Ах, писание страшное зло, оно как бы второе грехопадение бедного разума») и податься в торговлю, ближе к товарному раю? Словом, мысли приходят всякие…

9 сентября

Все живут по-разному, исходя из своей физиологии, психического склада, нравственных установок и, наконец, от исходных, стартовых позиций (семья, среда и т. д.). Покойный Жарков, Самолётов и Блиев – гедонисты. День, когда выпита бутылка и обнята женщина, – для них день не потерянный. Их не интересует карьера, их волнует жизнь. Карьеру и удовольствия пытается соединить Х. Люди типа Фомина нацелены исключительно на карьеру, к вершинам которой они идут, сомкнув зубы и не глядя под ноги. Для подобных типов личное – дело десятое, главное – престиж, самоутверждение, схватить как можно больше власти. Есть люди, которые тоже бьются за жизнь, но их цели приземлённые: лишняя десятка к зарплате, лишний квадратный метр жилья, ни о чём большем они не помышляют. Таков Антонов и миллионы других маленьких людей, беззаветные труженики, социальные аутсайдеры. А есть ещё категория, которые уклоняются от борьбы и довольствуются малыми достижениями. Таков Р. Ну, защитился, а дальше двигаться не надо, дальше все силы идут на экзотические увлечения: НЛО, парапсихология, найти «духовный центр ясновидения» в середине лба (третий глаз), чтобы заняться «духовной стрельбой из лука». Всё мило и развлекательно. Исключительно чтобы потешить самого себя…

Ну, а чем себя тешу я? В отсутствие социального и творческого продвижения вперёд? Дневник, шесть томов ЮБиблии, шесть томов мирового календаря – гигантская работа. Дивиденды? Никаких. Но с другой стороны, Оскар Уайльд утверждал: «Ненужные вещи в наш век единственно нам нужны».

14 сентября

Продолжают поступать отклики на мою статью «Муза не спешит в тайгу». Руководитель Росконцерта Басов дал указание концертным организациям Карелии, Башкирии, Архангельской, Пермской и других областей обсудить статью и представить план мероприятий по культурному обслуживанию работников лесной промышленности.

20 сентября

Сегодня в газете вышел мой почти поэтический материал «Молчит и млеет лес высокий», где подобрал стихотворные строки о природе и лесе. Реакция в редакции – молчание, молчат, как брёвна…

Юрисконсульт из Союза журналистов Шульман дал Антонову справку, что в его материале нет плагиата, а небрежное использование. На что Володя прослезился: «Почему мне в трудную минуту помогают только евреи, а не русские, почему?..»

Готовлюсь к командировке в Ленинград, связанной исключительно с театром. «Культуришь», – как кто-то сказал. Поэтому листаю журналы «Театр», «Театральная жизнь», подковываюсь… Солисты покидают родину. Леонид и Валентина Козловы ушли из Большого. И уже появилась шутка: на Западе – балет, а у нас – кордебалет.

30 сентября

Командировка в Ленинград заняла 6 дней вместо 7 положенных. Привёз три материала (обзорную статью о театральном сезоне, интервью с Алисой Фрейндлих и материал о народном театре Приозёрского целлюлозно-бумажного комбината). Приехал, а мои надежды стать заведующим отделом культуры рухнули, отдел слили с информацией и завом назначили Гоги Надарейшвили. Пошли глобальные перестановки, увольнения и чистка… Пишу материалы и бегаю по магазинам. Достал мясо, подсолнечное масло, зубной порошок. Всё в очередях, всё в нервных пререканиях. Как поётся в одной пьесе: «Хватайте, хватайте, / Хватайте всё на свете…» Отсюда москвичи – герои книг Юрия Трифонова, по мнению критика Золотусского: «Все они износились и несколько ожесточены».

6 октября