О СССР – без ностальгии. 30–80-е годы

…Продолжаю читать и собирать цитаты для персоналий в свой Календарь: Михаил Кольцов, Шеллинг (ЖЗЛ – Гулыга), Д’Аламбер, Аксаковы, Лаплас, Эйлер, Оуэн, Томас Мор (Павленковская серия), Джойс («Вопли») и т. д.

22 декабря

Кино как страсть. Посмотрели «Зимний вечер в Гаграх». Старый чечёточник Беглов (его прекрасно играет Евстигнеев) вспоминает прошлое и мечтает купить старый диван в комиссионном магазине. Но мечта не сбывается, он умирает. Никаких сладеньких карамелек. Зрители выходили из зала недовольные: «Кроме чечёток и песенок, ничего нет».

Неудовольствие разлито кругом (но только на бытовом уровне, а отнюдь не на общественно-политическом). Тут наблюдал сценку с приехавшим автобусом – иногородние в поисках товаров.

– Всё? – нетерпеливо спросил водитель.

– Одна ещё не допрёт никак, – ответила женщина, еле взбираясь в автобус, таща тяжеленные сумки.

Вот и у Ще на работе переполох. Ще назначили начальником информационного отдела, и её ЦНИИЭП взбудоражен. Художник Николай Николаевич в панике: «Кто начальник? Кого слушать?!.» А Купряшкина мечтательно заявила: «Хорошо, когда начальник – мужчина». Ще отрезала: «Теперь у вас будет женщина. И мойте голову почаще!..»

29 декабря

Грядёт год Тигра. «Говорят, опять злой тигр / Снова к нам запрыгал. / Он любитель острых игр. / Хитрый прощелыга…» Написал несколько стихотворений, в том числе и «Предновогоднее»:

Нам не дано предугадать, –
Сказал когда-то верно классик.
Поэтому давай, Юрасик,
На картах больше не гадать.
Нам не дано предугадать.
Что там грядёт, поди, узнай,
Куда достанутся нам визы –
В инферно или в парадизо, –
В несчастный ад или в счастья рай? –
Что там грядёт, поди, узнай.

30 декабря

На улице что-то невообразимое: водяная феерия – дождь, снег, слякоть, гололёд… идти и дышать почти невозможно… С грехом пополам достали кое-что из продуктов, благодаря заказам… Прислала телеграмму Лика из Тбилиси, племянница: «…Берегите и любите тётю Аню, она у вас бесценная. Вы просто счастливец». Каково?!. Последняя прочитанная книга года – «Карел Чапек в воспоминаниях современников». Нашёл в Чапеке некоторые сходные черты с собой и с его персонажем – паном Повондрой, который собирал газетные вырезки о саламандрах… Этих «саламандр» у меня горы: досье по литературе, по кино, городам и т. д. Эвересты вырезок. И что с ними делать?..

О Чапеке. Ромен Роллан считал, что Чапек нашпигован иронией, не совсем свободен от снобизма, но по сути искренен и трагичен… «Мой мир умер, – писал Чапек в последние годы, – ведь я верил в какие-то обстоятельства, в так называемую честь и тому подобные вещи, в нынешней толчее я не сумею приспособиться…»

А что записывали в дневниках другие?

Готовя эту книгу к изданию, перечитывал страницы год за годом и в конце 1985-го споткнулся: а что другие писали в это же самое время, что их тяготило, напрягало, волновало? И поднял «Дневник Юрия Нагибина» (изд. 1996). Что он писал о советской «сияющей жизни»? В предисловии Юрий Маркович (3 апреля 1920 – 17 июня 1994) отмечал: «Мои записи – это, прежде всего, порыв к отдушине. Я хватался за свою тетрадь, когда чувствовал, что мне не хватает воздуха, и, чтобы не задохнуться, выплёскивал переживание на страницы, которые, кроме меня, в чём я был уверен, никто не увидит…»

Увидели. Прочитали. Возмутились. Но не буду вспоминать, как встретила общественность откровения Нагибина. Приведу несколько выдержек из нагибинского «Дневника» за ноябрь-декабрь 1985 года.

«Опять ужасная слабость, не мог заставить себя пойти на прогулку. Всё время засыпаю, а просыпаюсь в таком изнеможении, что нет сил подняться. Что это – естественная разрядка после долгого мучительного напряжения… всей моей пустой, но изматывающей деятельности…»

«Для бездарных писателей у нас рай на земле, талантливых ждёт царствие небесное. Как, оказывается, все чтили, любили, ценили несчастного спившегося Юрия Казакова, которого даже делегатом съезда не выбрали (не назначили), хотя там полно было ничтожеств. Ныне кажется, что Трифонов был вторым Шолоховым…»

И далее строки о Булате Окуджаве, который, «чтобы его не кусали, прикинулся совершенным дохляком-оборванцем…». И о себе Нагибин: я «жил размашисто, сволочь такая…».

И последние слова из 1985-го: «А куда делись люди?»

В 1993 году судьба свела меня с Юрием Нагибиным, и мы оба стали первыми кавалерами газеты «Вечерний клуб». После его смерти вдова Алла сказала мне, что «Юрий Маркович внимательно следил за вашим творчеством и возлагал какие-то надежды…». Но, увы, так я остался без старшего литературного брата… (18 апреля 2019 г.)