О свободе (СИ)

Ей снилась длинная-длинная дорога, извивающаяся среди зелёных лугов. Она так и манила в дальний путь. Но стоило девушке ступить на неё, как та обернулась змеёй и ласково обвилась вокруг её тела.

Риалаш придержал коня и подозрительно осмотрелся. Уже который день ему казалось, что их кто-то преследует, но чужой запах отсутствовал. Это его ничуть не утешало. Способов скрыть запах было великое множество.

- Ты чавой? - к нагу подъехал Ерха.

Старику тоже было не по себе: в воздухе витала какая-то неуютность.

Риалаш помолчал и ответил:

- Ничего, - но потом добавил: - Пока.

Дарилла, прислушивающаяся к их разговору, поморщилась от досады. Девушка-то думала, что единственная из всех испытывает тревогу, и пыталась отнести её к присутствию наагасаха. А теперь была вынуждена признать, что беспокойство её иного рода.

В пути они были уже шестые сутки. Скребущее ощущение опасности появилось день на третий.

- Мяста здесь глухие, - пробурчал Ерха. Он успел поспрашивать людей на постоялом дворе госпожи Енары. - Надо было по тракту ехать.

- По тракту месяц пути, - напомнила Дарилла.

Старик ничего не ответил. Он сам выступал за то, чтобы сократить путь через нехоженые леса и степи.

- Остановимся на привал, - решил Риалаш.

Время как раз близилось к полудню. Всадники спешились на первой же приличной полянке, одну сторону которой огибал широкий полноводный ручей.

- За водой иди, - Ерха всучил девушке котелок.

Ему не хотелось отпускать Дариллу далеко в лес за хворостом. Уж лучше сам.

Риалаш уже привычно занялся лошадьми. Дарилла пожала плечами и направилась к ручью. Вода шумела и бурно перекатывалась. Несколько раз девушка пыталась набрать воды, но место было больно неудобное: поток падал с небольшой высоты, ударялся о дно, поднимал с него листья, ветки, мелкий сор и нёс всё это в котелок. Дарилла решила пройтись немного вверх по течению.

В поисках удобного места девушка слегка увлеклась и отошла довольно далеко от поляны. До её слуха едва доносилось лошадиное пофыркивание, а с другой стороны - бурчание Ерхи. Ручей сделал резкий поворот, поднырнул под кучу бурьяна и продолжил шуметь где-то дальше. Дарилла взобралась на поваленные стволы и осторожно перебралась через них.

Взгляду её открылась завораживающая картина. Здесь имелся котлован саженей пяти в окружности, куда стремительно убегал ручей. Вода заполняла образовавшийся водоём до самых краёв и была кристально прозрачна. Дно устилали камни и опавшие ветки, с одной стороны в воду опускалось дерево, корни которого подмыл деятельный ручей.

Сам ручей вырывался из этого озерца, шумел ещё быстрее и перекатывался между деревьями. Дарилла рассмотрела за кустами блеск. Судя по грохочущему шуму, там сливались воедино несколько ручьёв и образовывали довольно бурную речушку. Девушка перевела взгляд на озерцо. Оно так и манило своей прозрачностью и прохладой. Дарилла почувствовала, как по спине сбегает пот: под сенью деревьев царила духота. А на обветренных губах ощущался вкус земли. Как ей хотелось искупаться!

Девушка проворно спустилась с кучи бурьяна, положила котелок на опавшую листву, а сама присела на берегу. Хоть вода и была прозрачна как слеза, Дарилла всё равно пустила в неё небольшой сгусток магии, призванный отпугнуть мелкую живность. И только после этого начала поспешно стягивать с себя одежду. Внутри всё ликовало от предвкушения соприкосновения с чистой прохладной водичкой.

Низкан осторожно, тщательно всматриваясь в золотые линии под ногами и насторожённо осматриваясь по сторонам, шёл между деревьями. Близко к лагерю путников всегда подходил только он. Своих людей мужчина не пускал: те излишне горели желанием поскорее заполучить «добычу» и были склонны игнорировать опасность «третьего». Даже после того, как Низкан поведал им, кем именно является этот мужик.

Перед тем, как двинуться в путь, вольным пришлось позаботиться о сокрытии своих запахов: у нагов нюх куда острее человеческого. Хорошо, что в Торате, несмотря на священность города, были свои вольные, которые и помогли собратьям по ремеслу достать нужное снадобье.

Низкан рассчитывал, что во время пути они тихонько выкрадут мальчишку и быстро пустятся назад. Но кудрявый красавец словно что-то чувствовал и от своих попутчиков не отставал ни на шаг. Даже в темноте к ним было сложно подобраться, несмотря на то, что наг находился в дозоре только треть ночи. Стоило кому-то из вольных подойти ближе, чем на пятьдесят саженей, этот молодчик просыпался и подозрительно осматривался. Кто-то предлагал прикончить его на расстоянии: луки-то они взяли. Но Низкан ощущал, что в случае смерти нага произойдёт что-то совсем кошмарное. Своим ощущениям он привык доверять.

Низкан замер. Мальчишка, помахивая чем-то полукруглым, шёл вдоль перекатывающихся золотистых линий. И удалялся от лагеря. Наг был занят лошадьми, старик что-то искал в совершенно другой стороне. Внутри слабо всколыхнулся азарт. Вот он, его шанс!