О свободе (СИ)

- Вот невезение, - тяжко вздохнул Ерха. - Хотя, мож, и везение. Могло и хуже быть.

Потом он уснул, а Дарилле разрешили зайти к наагасаху. По словам лекаря, у мужчины не было переломов, только очень сильные ушибы. И трещина в черепе. Последнее было не очень хорошо. Трещину залатали, голову обмотали заживляющими амулетами, но вряд ли наагасах сможет в ближайшие два-три дня подняться. Лекарь даже не был уверен, что больной сможет прийти в себя за это время. Но всё же он заверил девушку, что её спутник оправится.

Сидеть с наагасахом оказалось сущим мучением. Он метался во сне, стонал, жаловался, что вокруг слишком ярко... Дарилла закрыла дверь и все окна, обтирала его прохладной водой, стараясь сбить жар, переворачивала на спину, когда он в беспамятстве заваливался на наиболее пострадавший бок... Это было всё, что она могла сделать. Порой хотелось плакать от собственной бесполезности. Она думала, что многому научилась за четыре года свободной жизни, но поняла, что на самом деле она не научилась ничему важному.

Когда наагасах обернул свои ноги хвостом, Дарилла испытала облегчение. Почему-то ей казалось, раз он может сделать хотя бы это, то всё будет хорошо.

Дверь открылась, и в коридор вышел лекарь - высокий мужчина с широкими плечами и лысой головой. Дарилла вынырнула из воспоминаний, поспешно встала и шагнула к нему.

- Сломано бедро и очень много ушибов, - тихо пророкотал лекарь. - Но, в целом, ничего смертельного. Только глаза...

- Он слеп! - поспешно перебила его Дарилла.

- Ах, вот как, - лекарь с пониманием качнул подбородком. - А то я уж подумал, что он очень сильно приложился головой и из-за этого его зрачки перестали работать.

- Нет... он был таким. Я могу зайти?

- Да, - лекарь кивнул. - Но на ночь я бы посоветовал вам остаться с вашим другим спутником... который с хвостом. Мой брат сказал, что он бредит женщинами.

Дарилла непонимающе хлопнула глазами, но лекарь ничего пояснять не стал.

- А с вашим дядей и этим мужчиной посидят мои братья.

Девушка растерянно кивнула и всё же прошла в комнату.

Просторная комната была залита светом заходящего солнца, но лежащего здесь больного свет не беспокоил и не раздражал. Низкан лежал на перине, расстеленной прямо на полу, под шерстяным одеялом. Левая его нога покоилась на валике из подушек и была закована в лубки от самого паха до пятки. Синяк на лице стал ещё страшнее, налившись багрянцем. Дарилла присела рядом на пол и только сейчас обнаружила, что где-то потеряла башмаки. Но это её не расстроило. Мысль об этом мелькнула и исчезла. Девушка же подтянула к себе поближе деревянную бадейку с водой, выловила плавающую там тряпку, отжала и принялась осторожно обмывать лицо Низкана.

Низкан медленно приходил в себя. Все органы чувств постепенно просыпались и возвращали своего хозяина в реальный мир. Он ощутил сильный запах лаванды, потом на языке появился железный вкус крови. Через несколько мгновений он услышал звуки: тихий шелест, словно деревья шуршат листвой, а затем звонкое падение капли в воду. Боль он ощутил в самую последнюю очередь. Сперва заболело лицо, потом прострелило болью ногу, только он не смог понять, какую, а затем заныло всё тело. Что с ним? Где он?

В голове замелькали воспоминания. Он помнил обвал, помнил, что мчался на лошади куда-то вперёд. Но потом животное под ним споткнулось. Раздалось истеричное ржание, Низкан ощутил, что они заваливаются набок. Дальше всё было как в тумане. Лошадь упала и зажала его ногу. Мужчина помнил дикую боль, а дальше... Дальше его мотало из стороны в сторону. Низкан изо всех сил цеплялся за гриву и поводья. Затем что-то очень твёрдое ударило его по лицу, и он уже ничего не помнил. Хотя нет... Он помнил... урывками, правда... как что-то мягкое щипало его волосы, слышал ржание... Затем его качало. Вместе с качанием ему запомнились голоса, шипевшие что-то незнакомое... А потом всё.

- Низкан? - услышал он. - Ты... пришёл в себя?

Дарилла? Почему-то её присутствие удивило. Но мужчина всё же качнул подбородком. Рядом раздался шумный вздох облегчения.

- Как ты себя чувствуешь?

Низкану не хотелось говорить. Ему хотелось опять уснуть. Неожиданно до его слуха донёсся всхлип.

- Низкан, прости меня, пожалуйста. Я не смогла тебя найти! А Ерхе и наагасаху было так плохо, что я не могла медлить. Прости, я оставила тебя!

Что-то внутри у Низкана дрогнуло. Появилось ощущение тепла. Ещё никто и никогда не просил у него прощения за то, что не смог ему помочь.

- Нестрашно, - тихо произнёс он.

Пальцы девушки осторожно коснулись его лица. Внутри привычно, но вяло всколыхнулась паника. Но Низкан просто расслабился и позволил себе принять эту ласку.

Дарилла оставила Низкана, когда он уснул. Её сменил один из послушников. А она сама направилась к комнате, в которой расположили наагасаха.

У входа она столкнулась со жрецом, который всё это время сидел с нагом. Мужчина неожиданно сурово посмотрел на неё и произнёс:

- Отойдём ненадолго, дитя.

Девушка озадаченно взглянула на него, но всё же отошла. Жрец встал у одного из окон и опять посмотрел на неё суровым взглядом.