О театре – с любовью. Записки зрителя

Вячеслав Павлович Чиркин О театре – с любовью

© Чиркин В. П., 2016

© Котласский драматический театр, 2016

© Полякова Н. В., фотографии, 2016

© Издательский дом «Сказочная дорога», оформление, 2016

* * *

Первое знакомство

Моя жизнь сложилась так, что я жил и работал в сельской местности, на удалённых от цивилизации территориях, и в настоящий театр попал в возрасте 65 лет, в 1990-х годах, в городе Котласе, куда приехал из села Яренска по книжным делам.

Смотрел, как помнится, спектакль «Пигмалион».

Впечатление получил потрясающее!

Котласский драматический театр. Вестибюль. Малая сцена театра

Я был ошеломлён, очарован увиденным представлением. Меня, человека впечатлительного и по-деревенски наивного, восхитила игра молодой актрисы Наташи Шибаловой в роли продавщицы цветов. В неё я влюбился сразу и безоговорочно поверил в её артистический талант. Как показало время, сердце не ошиблось. Сейчас она сама ставит спектакли и работает главным режиссером Котласского театра.

К тому времени я уже издал свои первые книжки, среди них и сказку «Сладкоежка и Дымовой».

Её-то и принёс показать директору театра Борису Сергеевичу Полякову и главному, в то время, режиссёру Алексею Ожогину.

Ожогин сказал: «Если бы в сказке было больше прямой речи и диалогов, я бы её поставил». Меня это «зацепило», и я решил сделать из сказки пьесу.

Борис же Сергеевич показал мою сказку жене, Галине Сергеевне.

Она прочитала и заявила мужу: «Помогите этому человеку, он талантлив».

И мне выделили от театра пустующую комнату на улице Володарского, временно прописали, и я принялся за работу.

Безусловно, без наставлений и профессиональной помощи Бориса Сергеевича, я бы не осилил это громадное, неописуемо и непредсказуемо трудное для меня, «сказочника-рассказочника», перевоплощение в драматурга.

Борис Сергеевич объяснил мне главное: писатель ОПИСЫВАЕТ сюжет, события, и может это делать долго, мелочно-подробно, даже нудно, давая читателю право самому представлять образы действующих лиц.

Драматург же обязан не только написать сценарий пьесы с оригинальным сюжетом, но всё это показать натурально, в лицах, с индивидуальными характерами каждого из героев. Чтобы было ЧТО играть актёрам.

Требуется заинтриговать зрителя в «завязке», заставить поволноваться и сопереживать в сценическом конфликте и огорошить, поразить в финале. Притом делать это нужно с помощью минимально краткого текста и пояснений, чтобы и режиссёру осталось место, где приложить свою творческую фантазию, и зрителю что-то додумать самому. Именно такой спектакль надолго останется в памяти. Иначе будет скучно, и мы вместо оваций получим аплодисменты «ногами».

С детьми ещё серьёзнее: если автор пьесы, режиссёр, артисты не сумели заинтересовать, увлечь малышню в течение первых минут показа, – всё пропало. Они начнут вертеться, шептаться, смеяться, то есть заниматься «своими» делами, и вернуть их внимание к сцене будет непросто.

Благодарные зрители Котласского драматического

Нет смысла перечислять многочисленные, порой совершенно противоречивые и фантастические, варианты задуманной пьесы, которые возникали в моей несерьёзной голове при работе над ней.

Сейчас я вспоминаю о них с улыбкой и смущением. Но человек я хоть и импульсивный, но упрямый в достижении цели.

Постепенно, словечко за словечком, сценка за сценкой, действие сложилось. Теперь требовалось полдюжины небольших, различных по мотиву и по смыслу песенок, чтобы действие получилось разнообразнее и музыкальнее. А песни, как известно, – это стихи, положенные на музыку. А стихи – это высшая форма человеческой речи, подчинённая строгим поэтическим законам, в которых я ничего не смыслю. И тут я «завяз» надолго…

От «песенной» беспомощности и отчаяния я даже предлагал написать эти песенки нашим профессиональным поэтам, в том числе и ныне покойным И. П. Яшиной и Л. Н. Мусоновой, пусть земля им будет пухом.

Увы! Чужие сюжеты поэтов не вдохновляли… Тогда я рассердился и сам всё написал за одну неделю! Как видите, помогли и упрямство, и творческая злость, и присущее мне от природы чувство ритма.

Когда пьесу прочитали, обсудили и одобрили десяток человек, одна уважаемая театральная дама, без объяснения причин, но с ехидной усмешкой и глубоким сарказмом заявила мне в лицо: «Какая же гадость эта ваша пьеса!»

Удар был настолько неожиданным и сильным, что я не нашёлся, что сказать. Таким ударом, случалось, «сбивали с ног», ломали судьбы творческих людей. Но я выстоял.

Алексей Ожогин, который как бы «заказал» пьесу, к тому времени уехал в Москву.

Тогда я показал пьесу режиссёру Вячеславу Иванову. Он её одобрил и высказал готовность поставить.