О вампире

Джастин нахмурился. — Ты контролируешь ее?

— Мне не нужно, — заверил он его и добавил: — Она ушла.

— Что? — Джастин пронзительно закричал и поспешил к двери.

— Нет! — сказал Люциан, и на этот раз его резкий тон заставил Джастина резко остановиться.

Неохотно повернувшись, он вопросительно поднял бровь.

— Тебе нужно кое-что узнать, прежде чем ты отправишься за ней.

Джастин нетерпеливо ждал.

— У тебя больше препятствий, чем ты думаешь, — тихо сказал он.

— Ты имеешь в виду, помимо того, что она считает меня сумасшедшим? — сухо спросил Джастин. По его мнению, хуже и быть не могло.

Люциан кивнул. — Я знаю, ты думаешь, что знаешь современных женщин лучше, чем все мы.

— Я знаю. Я встречался, ухаживал и завоевывал их с шестнадцати лет, в то время как остальные из вас даже не разговаривали со смертной женщиной в течение столетий до встречи с вашими спутницами жизни, — указал он.

— Да, — согласился Люциан. — Но ты встречаешься с женщинами определенного типа.

— Что, черт возьми, это значит? — оскорбленно спросил Джастин. — За последние десятилетия я встречался с самыми разными женщинами: блондинками, брюнетками, рыжеволосыми, невысокими, высокими, тощими, но не тощими… Я со всеми встречалась.

— Да, — согласился Люциан. — Но у них у всех есть одна общая черта.

— И что же это? — нахмурившись, спросил Джастин.

— Они все, все до единой, — подчеркнул он, прежде чем закончить, — были одиноки.

— Ну да, конечно, — весело сказал Джастин. — Я бы вряд ли… Он резко замолчал, когда до него дошел смысл слов Люциана, и выдохнул: — Ах, черт, нет.

— Ах, черт, да, — сказал Люциан. — Холли замужем.

Джастин вдруг обнаружил, что сидит. Он не планировал этого, не был уверен, как это произошло, но его ноги больше не были под ним, и он сидел на полу, прислонившись спиной к закрытой двери, и с трудом переводил дыхание.

— Зажми голову между коленями и дыши, — сочувственно сказал Деккер, наклоняя его голову.

Джастин не сопротивлялся, но опустил голову между поднятых коленей, уперся запястьями в колени и сделал несколько глубоких вдохов, затем резко поднял глаза и спросил: — Ты уверен?

— Это было в ее мыслях, Брикер, — тихо сказал Люциан. — Не внешне, но под мыслями о том, как с тобой обращаться, скрывалось беспокойство о том, что подумает ее муж, когда ее не будет дома, когда он вернется с работы, что он должен волноваться и так далее.

Джастин опустил голову и сделал еще несколько глубоких вдохов. Его спутница жизни была замужем. Он не мог игнорировать это, не мог вмешиваться в это. Он обратил ее, и все же, даже если бы она захотела или доказала свою готовность сейчас, он не мог претендовать на нее. У них были законы против такого рода вещей. Для людей, для которых спутники жизни были так важны, было почти святотатством вмешиваться в брак. Это также было против одного из законов бессмертных. Не преступление, которое может стоить жизни, но преступление, которое может заставить предстать перед Советом для вынесения приговора, а затем наказания, которое угрожает мужским гениталиям.

Чувствуя себя опустошенным, он поднял голову и в замешательстве посмотрел на Люциана. — Что мне делать?

— Ты обратил ее, ты за нее отвечаешь. Ты должен научить ее быть одним из нас, — мрачно сказал Люциан.

— Конечно, без проблем, — сказал Джастин и фыркнул. — Она даже не верит, что мы существуем и что она одна из нас. Как, черт возьми, я должен ее тренировать?

— Она поверит, как только попытается укусить мужа или кого-нибудь еще, — рассудительно сказал Люциан. — Я предлагаю тебе оставаться рядом и убедиться, что у нее ничего не получится. Как только она потеряет контроль, а затем восстановит его, она поймет, что ты не сумасшедший, что мы существуем, что она одна из нас, и тогда она позволит тебе тренировать ее.

Джастин опустил голову и сделал несколько глубоких вдохов при мысли о необходимости обучать ее. Быть достаточно близко, чтобы касаться и целовать, но никогда не быть в состоянии сделать это. Зная, что она была его спутницей жизни и что простая ласка или поцелуй воспламенят их обоих, но, не будучи в состоянии разжечь этот огонь… Господи, это будет пыткой.

— Деккер, — резко сказал он, поднимая голову.

— Деккер не сделает это за тебя, — заявил Люциан, не давая ему задать этот вопрос. — Это твоя ответственность. Ты обратил ее. Она — твоя спутница жизни.

— На которую я никогда не смогу претендовать, — с горечью сказал Джастин.

Люциан торжественно кивнул в знак согласия. — Может, и нет. Или когда-нибудь ты сможешь заявить на нее права, и тебе придется подождать.

Джастин вопросительно посмотрел на него. — Что ты имеешь в виду?

— Она может развестись или овдоветь, — заметил Люциан и пожал плечами. — Возможно, тебе придется ждать десять, двадцать или сорок лет, но, в конце концов, она может остаться одна.

— До тех пор, пока она не умрет раньше мужа или пока они не смогут развестись, — мрачно сказал Джастин.

Люциан поднял брови. — Вряд ли она умрет, Брикер. Ты обратил ее.