О вечном и преходящем

Меняются времена года, меняется лик пусты­ни, но она одинаково прекрасна зимой и летом, осенью и весной, и во все часы суток: на рассвете, в полдень, на закате и глубокой ночью. С наступ­лением темноты горы кажутся тенями, брошенны­ми на землю из далеких космических пространств. Не только земля, но и небо над пустыней другое. В городах оно кажется поддернутым плотной ву­алью, через которую едва пробивается тусклый свет звезд. В пустыне небо похоже на картину, с которой сняли слой пыли, и она засияла обнов­ленными красками. В городе звезды кажутся ис­крами затухающего костра, которые едва мерца­ют среди пепла, а в пустыне они похожи на драго­ценные камни, которые лежат на дне огромного прозрачного озера.

Глубокой ночью в кельях монахов загорается свет. Они встают на молитву. Святые отцы заповедовали делить ночь между сном и бодрствова­нием. Иногда безмолвие ночи прерывается шумом ветра в ущелье, который похож на дыхание спя­щего исполина. На заре первыми просыпаются горы.

Их линии на фоне неба становятся четкими и как бы упру­гими. Ущелья еще погружены в сон и мрак, кажет­ся, что из их глубин поднимаются клубы темно-сизого дыма. Заря своим дыханием гасит звезды, словно ветер тушит свечи огромного паникадила. Невидимая рука стирает ночную чернь с хрусталь­ной сферической поверхности небосвода, и он светлеет с каждой минутой.

Вот на востоке засияла заря, будто радуга пос­ле дождя. Ее нежные, прозрачные краски кажутся лепестками небесных цветов, которые выросли за ночь и теперь распустили свои дивные бутоны. Вспыхнув на небосводе разноцветными огнями, словно приветствуя землю с наступающим днем, она исчезает, будто тает и тонет в холодной сине­ве бездонного небесного моря.

Стояла осень. На земле, как мягкий ковер, лежала опавшая листва. Сквозь поросли пожелтевшего кустарника виднелись каменные ребра скал; особенно были красивы блестящие черные камни. Красота весенних цветов сменилась осен­ней красотой камней, которые казались мне чер­ными розами гор или остатками звездного дождя, когда-то пробившего скалы.

Есть места в горах, где вид камней наполняет какой-то тревогой: они встречают путника, стражи врага. Одни из таких камней похожи на глаза змеи, другие - на обломки черепов, иные на клыки, выступающие из скалы, как из пасти зверя. Но когда идешь мимо этих камней в другой раз, то кажется, что они узнают тебя, как пес узна­ет гостя, который раньше уже приходил в дом.

В некоторых местах тропинка над обрывом сужается настолько, что по ней не могут пройти рядом или разминуться два человека. Путник, видя пропасть у ног, прижимается к скале, как к свое­му другу, и чувствует тепло от ее каменной груди.

Отец Кассиан шел с нами по лесу, где не было тропинки. Казалось, он узнает путь по деревьям, как по дорожным вехам. Лес начал редеть и затем сменился кустарником. Мы вышли к пологому склону горы, спускавшемуся в долину. Горизонт перед нами точно раздвинулся вширь и вдаль и за­хватил новые пространства в свои владения. В ла­зурном лучистом небе застыли облака, как острова из белых кораллов.

«Какая красота!» - воскликнул я, обращаясь к отцу Кассиану. Он взглянул на меня как бы с удив­лением и спросил: «Где?». Я показал на небо. Он посмотрел по направлению моей руки, словно пытаясь увидеть что-то необычное, постоял и за­тем сказал: «Похоже, будет хорошая погода; успе­ем переделать у себя кровлю». Потом добавил: «Старцы благословляли нас идти отдельно в до­роге, шагов на двадцать-тридцать друг от друга, чтобы не мешать молитве». Я подумал: «Вот в чем красота для пустынника. Зачем ему смотреть на небо? У кого в сердце имя Иисуса Христа, у того там и небо».

О формах духовных отношений

Отношения между духовным отцом и духовными чада­ми похожи на различные формы управления государ­ством, а именно: демократическое, аристократическое, плутократия, монархическое и деспотическое.

1) Демократическое правление