О вечном и преходящем

Другой завоеватель - Кир¹²⁷, сломавший ворота Вавилона, хотел сделать то, что не удалось Нимвроду: он пошел по его следам на Север, чтобы набросить ловчую сеть на горы Кавказа, как пленяют тигра, и вырубить на скалах надписи о своей победе, но погиб в лабиринте ущелий и гор. Отрубленную голову второго завоевателя мира подняла за волосы как трофей, царица кавказских племен перед своим войском.

Пока потомки Таргамоса были едины, Кавказ оставался непобедимым. Если из многих шелковых нитей сплести одну вервь, то, как бы не был силен воин, он не сможет разорвать ее своими руками. Но наступило время, когда распалось это единство - разорвалась вервь, связывающая народы Кавказа, и завоеватель мог рвать нити одну за другой.

Вавилонян сменили ассирийцы. Предания говорят о походах Семирамиды¹²⁸ на Кавказ. На страницах летописей Грузии появляются имена новых завоевателей: скифов, мидийцев, греков. Они проходят через сцену истории, чтобы дать место другим; за одной волной, откатывающейся от берега, набегает другая волна. С каждым столетием испытания, которым подвергалась страна, становятся все более тяжелымы.

В VII столетии внезапно пришла беда с Востока, как смерч из пустыни: арабские войска, сломив сопротивление Византии и Персии, вторглись в Грузию, которая осталась одна лицом к лицу с огромным Халифатом, который превосходил по своей величине Римскую империю времен счастливого Августа¹²⁹, а его полководцы своими походами затмили славу победоносного Траяна¹³⁰.

Помощи неоткуда было ждать. Византия, терявшая свои провинции, была похожа на дуб, расщепленный молнией, с опаленной кроной и сломанными ветвями. Персия лежала у ног победителя, как сраженный гладиатор на арене Колизея. Армения от ударов Халифата распалась на части, как чаша, упавшая на камень. Кавказская Албания, потерявшая свой язык и письменность, была похожа на пленницу, онемевшую от горя. Христиане Албании уходили из равнин в горы, как в древности римские христиане скрывались в катакомбах. В горных областях еще стояли храмы и совершалось богослужение, но в равнинах уже развевались зеленые знамена ислама и вместо звона колоколов раздавались крики муэдзинов, призывавших мусульман к намазу. Хазария терпела поражение за поражением. Ее каган метался как ранений волк от границы к границе - от Волги до Черного моря - собирая остатки войск.

Особенно опустошительным для Грузии было нашествие халифа Мурвана-Кру¹³¹, прозванного Глухим, потому что он не внимал ни мольбам побежденных о пощаде, ни советам своих полководцев. В это время население Грузии старалось укрыться в горных областях, как в нерукотворной крепости. Горцы, по закону гостеприимства, оказывали помощь соплеменникам, давали им кров в своих хижинах, делились с ними скудными запасами провизии, а нередко последним куском хлеба. Но Грузия была похожа на стальной клинок, который сгибался, не ломаясь, а затем выпрямлялся вновь.

Халиф Мурван, преследуя армянского царя Сумбата, вторгся в Имеретию, но здесь встретил упорное сопротивление Аргветских князей Давида и Константина¹³², которые разбили передовые отряды халифа и обратили их в бегство. В ярости он разрушил столицу Имерети Кутаиси и предал пыткам и смерти Давида и Константина, которые отказались принять ислам, а затем с огромной армией вышел к побережью Черного моря. Войско Мурвана состояло не только из арабов; в нем находились отряды персов, сирийцев, негров из Эфиопии и Судана, и других народов, обращенных в мусульманство. Он осадил Колхидскую крепость Анакопию¹³³, где укрывались грузинские цари Мирр и Арчил¹³⁴. Гарнизон состоял всего из 3-х тысяч воинов; на каждого защитника Анакопии приходилось несколько десятков закаленных в боях всадников и лучников. Казалось, что гибель неизбежна, и сама крепость превратилась в западню для осажденных. Побережье и окрестные горы покрылись шатрами магометан, как будто за ночь вокруг Анакопии внезапно вырос лес. Крепость была похожа на голубиное гнездо, свитое на вершине кипариса: ствол дерева обвил огромный змей и, извиваясь, ползет вверх с шипением и свистом, чтобы пожрать беззащитных птенцов. В крепости находилась другая духовная крепость - могила апостола Симона Кананита, просветителя Колхиды.

Много сот лет назад город Самария был окружен ассирийскими войсками. Помощь не приходила. Израильский царь уже хотел открыть ворота города и сдаться на милость победителя. Но рядом с царем был пророк Елисей¹³⁵, который молился о освобождении Самарии¹³⁶. Он сказал царю, что тот увидит чудо, и в туже ночь ассирияне покинули свой лагерь, оставили добычу, и побежали прочь, гонимые необъяснимым страхом.

Арабы подвели к Анакопии стенобитные орудия; каждое из них представляло собой деревянную башню. Некоторые были таких размеров, что части одного орудия везли на 40 верблюдов. Удары таранов как удары грома отзывались эхом в горах, а их стальные наконечники как зубы дракона вгрызались в камни стен.