О вечном и преходящем

Жизнь святой царицы Тамары была невидимым распятием за свой народ. Если юродивые скрывали дар прозорливости и исцелений под маской мнимого безумия, а преподобные свои духовные подвиги - в пустыне или за стенами монастырей, то подвижническая жизнь иверской венценосицы была скрыта от глаз мира еще глубже, за блеском царского двора, за грудами золота и драгоценных камней, которые приносили к ее ногам столицы и города Востока.

Днем, восседая на троне, она разбирала государственные дела, и творила суд подобно Соломону, изумляя мудростью и великодушием тех, кто приходил к ней. Это был суд, где торжествовала правда, но и для осужденных не был закрыт родник ее милосердия. Меч Соломона настигал даже у жертвенника храма. Во дворце Тамары находили прощение и милость даже враги царицы - те, кто желал ее смерти и пытался направить меч в ее грудь. По ночам святая Тамара одевала власяницу и молилась Божией Матери, называя Ее Царицей Грузии, а себя - последней рабой. Молитвы святой венценосицы как крепостные стены, защищали страну от видимых и невидимых врагов.

Цари владычествуют над народом, а лучшие из них служат подданным, как своим господам. В молитвах, долгих как у схимницы, проходили бессонные ночи царицы, а слезы ее, то прозрачные как алмаз, то кровавые как рубин, стекали, будто струи мирра на землю. Ее молитва была тем пламенем, которого страшились демоны: так дикие звери пугаются зажженного факела, так волки не могут приблизиться к огню костра, и только пронзительно воют издалека.

Еще в юности святой царице Тамаре даровано было сновидение: будто даны ей крылья, и она поднялась высоко в небо над Грузией. Видит она на западе Черное море. В нем, как лебеди в озере, плывут византийские и генуэзские корабли. На юге единоверная Византия, Царьград - крепость православия, стоящий как исполин на двух материках. На севере - вершины Кавказских гор, похожие на белые облака, сияющие, как купола храма. Взглянула она на восток и видит Каспий, который в ярости вздымает волны все выше и выше. Со страшным грохотом бросаются как львы на добычу, и падают кипящие воды Каспия. Кажется, что гребни волн, поднимаются над Кавказскими горами, что Каспий опрокинется как огромная чаша и поглотит в своей пучине весь Кавказ, и он, как при Ное, превратится в дно океана, а Грузия навсегда исчезнет в бездне бушующих волн. Святая царица Тамар стала молиться Богу о спасении своей страны, и увидела она трех ангелов в образе юношей, которые мчались на конях к берегу Каспия, и остановившись, стали пускать в море огненные стрелы. Раздался грохот, как будто рухнули горы Кавказа, поднялся к небу огненный столб, как во время гибели Содома, и весь огромный Каспий запылал, как пылает болото нефти. И видит она снова Каспий в образе старца, который стонет и молит о пощаде.

Проснулась царица Тамара в глубокой скорби. Она поняла, что грозная опасность идет с востока, но Господь сохранит Грузию во время ее земной жизни, как Господь сохранил от нашествий ассирийцев и вавилонян иудеев, ради праведного царя Иезекии¹⁴⁹.

Путник стоит на вершине гор и осматривает окрестность под своими ногами, как с высоты орлиного полета. Он любуется лазурным пламенем небосвода и облаками, подобными причудливым сказочным островам, плывущим в голубом просторе, лугами, как ковром, вышитым живыми цветами. А в это время за горизонтом собираются черные тучи. Буря может застать путника в горах, бушующие потоки - преградить ему путь. Но ничто не предвозвещает беды, небо ясно и спокойно.

Уже на востоке собираются орды Чингисхана¹⁵⁰. В горах Алтая, в равнинах Манчжурии, в пустынях Монголии собираются страшные силы. Монгольский клинок скоро разрубит карту мира от Тихого океана до Средиземного моря. Падет Китай. Дым от сожженных городов и сел оденет черным трауром небо над Грузией. Огненная лавина монгол пронесется над Русью. Монгольская конница достигнет границ Сербии, и Батый¹⁵¹, зачерпнув своим шлемом воды из Адриатического моря, вылит ее на берег в знак того, что эта земля отныне принадлежит монголам. Но пока жива царица Тамар, солнце будет сиять над Грузией, земледелец - бросать зерно пшеницы в борозды поля, зодчие - строить храмы и крепости, а мать - кормить грудью своего ребенка.