О вещах действительно важных. Моральные вызовы двадцать первого века

В докладе рассматриваются основания, позволяющие утверждать, что требование было выполнено. Одно из них — опасность рождения детей с генетическими аномалиями. Но, даже если ограничиться только этим аргументом, мы пришли бы к запрету инцестуальных связей и более узкому, и одновременно более широкому, чем нынешний.

Более узкому — потому что он был бы применим только к лицам, которые хотят и могут заводить детей: тот мужчина из Лейпцига, суд над которым стал предметом рассмотрения, в 2004 году сделал вазэктомию, но этот факт никак не повлиял на приговор. Более широкий — потому что, если запрет на сексуальные отношения объясняется стремлением избежать генетических аномалий, он должен распространяться на все пары, чьи дети рискуют появиться на свет с врожденными отклонениями. С учетом нацистского прошлого Германии для сегодняшних немцев это значило бы доверить государству решать, кто вправе иметь детей.

Совет также учел необходимость защиты семьи. В докладе говорится, что семей, где существует угроза инцеста между братьями и сестрами, мало не потому, что это преступление, а потому, что, когда дети вместе растут в семье или в каком-то ее подобии (например, в израильских кибуцах, где детей считают общими и растят коллективно), сексуальное влечение чаще всего не возникает. Так что инцест там — явление редкое.

В то же время доклад признает легитимность такой задачи, как защита семьи, и именно поэтому ограничивает свои рекомендации только сексуальными отношениями между взрослыми братьями и сестрами. Сексуальная связь между другими близкими родственниками, например родителями и их взрослыми детьми, утверждает доклад, — это другое дело, поскольку разные поколения имеют различный вес и влияние в семье, так что потенциальная угроза прочим внутрисемейным связям в этом случае выше.

Табу на инцест глубоко укоренено в нашем сознании. Социальный психолог Джонатан Хайдт продемонстрировал это с помощью эксперимента: он рассказывал участникам о Джулии и Марке, взрослых брате и сестре, которые уехали вместе на выходные, чтобы заняться сексом, — просто из интереса, как это будет. По сюжету, Джулия систематически принимает противозачаточные таблетки, но тем не менее Марк на всякий случай использует презерватив. Оба остаются довольны своим опытом, но решают больше так не делать. Общая тайна сближает их еще сильнее.

Затем Хайдт спрашивал участников эксперимента, как они относятся к тому, что Джулия и Марк занимались сексом. Большинство отвечали, что плохо, но на вопрос почему, приводили причины, которые исключались по условиям эксперимента: риск инбридинга, угрозу отношениям. Когда Хайдт указывал, что подобный риск отсутствует, то в ответ часто слышал: «Не могу объяснить, но знаю, что это просто плохо». Он называет этот эффект моральной контузией (отключением способности к суждению по моральным причинам).

Возможно, поэтому, когда представительницу партии христианских демократов, — той же, к которой принадлежит канцлер Германии Ангела Меркель, — попросили прокомментировать рекомендации Совета по вопросам этики, она произнесла что-то совершенно не относящееся к делу, настаивая на необходимости защищать интересы детей. Между тем в докладе об инцесте с участием детей нет ни слова, и некоторые из тех, кого преследует уголовное законодательство, в детском возрасте вообще не были знакомы.

В случае с табу на инцест наша реакция имеет очевидное эволюционное объяснение. Но почему наши сегодняшние суждения о том, что преступно, а что нет, должны зависеть от страхов далеких предков, повышавших свои шансы на выживание в отсутствие эффективной контрацепции? Даже обсуждение этого вопроса оказалось конфликтным. В Польше профессор философии Ягеллонского университета в Кракове Ян Хартман привел решение Совета по вопросам этики в одном из своих комментариев в сети интернет. Руководство университета расценило сообщение Хартмана как «подрыв профессионального достоинства университетского преподавателя» и обратилось в дисциплинарный комитет.

Столь внезапное игнорирование свободы высказывания как составляющей профессионального достоинства ученого говорит о том, что заслуженный университет пошел на поводу у инстинктов. Рациональной дискуссии о том, должен ли закон преследовать инцест между братьями и сестрами, это не сулит ничего хорошего.

Project Syndicate, 8 октября 2014 года

P. S. Правительство Германии пока не воспользовалось рекомендациями Совета по вопросам этики. Профессора Хартмана дважды допрашивал дисциплинарный исполнитель университета, но, когда Хартман продемонстрировал, что его комментарий корректно передает факты, разбирательство прекратили.

Гомосексуальность не аморальна