О вещах действительно важных. Моральные вызовы двадцать первого века

В интернете я нашел всего один случай, когда футболист уступил сам, подобно забивающему в крикете. В 1996 году нападающий «Ливерпуля» Робби Фаулер должен был пробить пенальти по воротам «Арсенала» за то, что, по мнению судьи, вратарь «Арсенала» сыграл с ним грубо. Фаулер сообщил судье, что грубой игры не было, но судья настоял на пенальти. Тогда Фаулер ударил по мячу, но так, чтобы вратарь сумел его взять.

Почему в профессиональном футболе так мало примеров подобного поведения? Возможно, этические ценности растоптаны доведенной до абсурда культурой болельщиков. На жульничество своей команды они не реагируют, а возмущаться начинают, только когда это делают соперники. (Правда, надо отдать должное французским болельщикам — многие, включая президента Николя Саркози, выразили Ирландии сочувствие после «ручного» гола партнера Анри.)

До какой-то степени проблему решают современные технологии и видеоповторы, позволяющие пересматривать ошибочные решения судей. Это затрудняет жульничество, но не позволяет покончить с ним, да и не в этом суть. Нельзя снисходительно относиться к преднамеренному обману в спорте. В каком-то смысле он гораздо хуже, чем в частной жизни. Когда твой поступок видят одновременно миллионы людей, сначала на поле, затем в записи, затем — в спортивных телепрограммах, особенно важно вести себя порядочно.

Что бы сказали болельщики, если бы Нойер остановил игру и сообщил рефери, что гол все-таки был? Учитывая редкость такого поведения среди футболистов, все бы наверняка удивились, некоторые немецкие болельщики, возможно, даже рассердились бы. Но весь мир, включая всех адекватных немецких болельщиков, признал бы, что он поступил правильно.

Нойер упустил редкий шанс поступить благородно на глазах у миллионов. Он мог бы стать образцом этичного поведения для зрителей во всем мире, в том числе миллионов впечатлительных молодых людей. Кто знает, как его пример изменил бы жизни тех, кто бы это увидел. Нойер мог стать героем, выступившим на стороне правды и справедливости. Но он предпочел стать всего лишь одним из многих футболистов, которые предпочитают сжульничать.

Project Syndicate, 28 июня 2010 года

Размышления о серфинге

КАК И ДЛЯ БОЛЬШИНСТВА АВСТРАЛИЙЦЕВ, летний отпуск для меня означает пляж. Я вырос, плавая и играя среди волн, затем перебрался на бодиборд — доску для плавания лежа, но серфинг по какой-то причине прошел мимо меня.

Это упущение я восполнил только на шестом десятке, когда учиться хорошо стоять на доске уже поздно, но есть еще время получить от учебы удовольствие. Оно растянулось на десять лет. Этим жарким южным летом я снова в Австралии и снова среди волн.

На пляже, где я катаюсь на серфе, сегодня вспоминали, как некоторое время назад, в начале сезона, состоялась церемония прощания с умершим в преклонном возрасте местным серфером. Его друзья-серферы выплыли в океан и, сидя на досках, образовали круг, а пепел покойного развеяли по волнам. Остальные друзья и родные наблюдали за происходящим с пляжа и с вершины скалы. Мне рассказывали, что он когда-то был лучшим серфером в округе, но в его время это не приносило денег.

Интересно, подумал я, можно ли назвать невезением, если ты родился слишком рано, чтобы стать частью сегодняшнего многоликого мира профессионального серфинга? Или это, наоборот, удача — успеть побыть частью того серфинга, который не про славу и популярность, а про радость скользить по волне?

Я не собираюсь разражаться речью о растлевающем влиянии денег. Если тратить деньги с умом, они позволяют сделать много хорошего. Серферы создали экологические организации, например Surfrider Foundation, который специализируется на проблемах океана, или SurfAid, работающий над тем, чтобы какая-то часть доходов от серфинг-туризма в развивающихся странах доходила до беднейшего местного населения. И все же дух серфинга на заре его истории (вспомните только гармонию человека и волны в фильме 1971 года «На заре мира», Morning of the Earth) радикально отличается от суетного мира сегодняшних профессионалов.

Некоторым видам спорта состязательность присуща по самой их природе. Любители тенниса могут получить удовольствие от красивого закрытого удара, но им неизбежно надоест любоваться разминкой на корте, если за ней не последует матч. То же верно и для футбола: кто пойдет смотреть, как несколько человек гоняют мяч по полю, если в результате не будет ни победителей, ни проигравших? В таких видах спорта игрок выкладывается только под давлением атакующего противника.