О вещах действительно важных. Моральные вызовы двадцать первого века

После скандала акции Volkswagen на бирже упали на треть. Компании придется отозвать 11 миллионов автомобилей, а штрафы, которые она уплатит в одних только США, достигнут 18 миллиардов долларов. Еще дороже, скорее всего, обойдется репутационный ущерб.

Так правда ли, что честность — для слабаков? Рынок на этот вопрос отвечает так: «Нет, честность для тех, кто стремится к долгосрочной максимизации прибыли». Конечно, каким-то корпорациям обман сходит с рук. Но риск попасться есть всегда. И зачастую, особенно для корпораций, чей крупнейший актив — репутация бренда, этот риск себя попросту не оправдывает.

Честность способствует максимизации стоимости компании в долгосрочной перспективе, даже если сводить ее только к доходности для акционеров. И особенно если в понятие стоимости включать чувство удовлетворения, которое все сотрудники испытывают от своей работы. Уже не одно исследование показывает, что поколению, достигшему совершеннолетия сейчас, в новом тысячелетии, менять мир интереснее, чем зарабатывать деньги ради денег. Это поколение создало понятие «эффективного альтруизма», который поощряет людей давать деньги на добрые дела при условии, что их тратят эффективно.

Так что есть основания надеяться, что, по мере того как количество миллениалов будет расти и превысит число тех, кто пока еще рулит Volkswagen и другими крупными корпорациями, этика прочно укоренится как ключевой фактор максимизации именно такой стоимости, которая действительно важна. И хотя бы среди крупных корпораций скандалы вроде недавнего с Volkswagen будут происходить все реже.

Project Syndicate, 7 октября 2015 года

Чем плох допинг?

ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ ДОПИНГА в спорте существует свой календарный сезон — его начало совпадает с велосипедной гонкой «Тур де Франс». В этом году абсолютный лидер гонки, еще два гонщика и две команды не были допущены к соревнованию или отстранены от него из-за того, что не прошли, а некоторые вообще отказались сдавать, допинг-тесты. В итоге победителем стал Альберто Контадор, но и его обвиняют в положительном допинг-тесте в прошлом году. Положительные результаты тестов на допинг зарегистрированы уже у стольких велогонщиков и столько ветеранов велоспорта призналось в использовании допинга задним числом, когда это уже не могло им навредить, что напрашивается законный вопрос: а реально ли вообще выиграть это состязание без допинга?

В США масла в огонь подлила беспрецедентная цепь триумфальных выступлений бейсболиста Барри Бондса. Все уверены, что Бондс использует фармпрепараты и синтетические гормоны. Болельщики часто встречают его шумом и насмешками, а, по мнению многих, председатель объединения профессиональных бейсболистов Бад Селиг не должен посещать игры, на которых Бондс может закрепить или побить свой рекорд.

В этом элитном спорте высоких результатов разница, от которой зависит, выйдешь ты в чемпионы или окажешься на дне «братской могилы» под названием «и другие гонщики», может быть ничтожной. Высочайшая цена этой ничтожной разницы заставляет спортсменов идти на все ради самого незначительного преимущества перед соперниками. Очевидно, что золотые медали сегодня достаются не тем, кто состязается без допинга, а тем, кто эффективнее и умнее его применяет и изощреннее умеет скрыть это.

Пока «Тур де Франс» превращается в фарс, профессор биоэтики Юлиан Савулеску предлагает радикальное решение проблемы допинга. Руководитель Уэхиро-центра практической этики в Оксфордском университете, обладатель ученых степеней в области медицины и биоэтики, Савулеску считает, что запрет на допинг надо отменить и позволить спортсменам делать все, что они сочтут нужным, пока это не связано с риском для жизни.

По мнению Савулеску, чем пытаться установить, принимал ли спортсмен препараты, лучше те же усилия направить на поиск измеряемых показателей риска для здоровья. Например, если в результате приема эритропоэтина в крови спортсмена опасно повышена доля эритроцитов, его надо отстранить от участия в соревнованиях. Интересовать нас при этом будет только уровень эритроцитов, а не то, каким способом его подняли.

На возражение о незаслуженном преимуществе, которое допинг дает спортсмену, Савулеску отвечает, что, если допинг не использовать, незаслуженное преимущество дает спортсмену более удачный набор генов. Конечно, тренировка тоже имеет значение, но если организм соперника генетически способен вырабатывать больше эритропоэтина, чем ваш, он победит вас в «Тур де Франс», как бы вы ни тренировались. Конечно, если вы не будете принимать эритропоэтин, чтобы возместить его генетически обусловленную нехватку. Именно установив максимально допустимый показатель уровня эритроцитов, мы предоставляем спортсменам по-настоящему равные шансы на победу, сводя к минимуму фактор генетической лотереи. Воля и труд, таким образом, становятся важнее для победы, чем «хорошая» генетика.