О вещах действительно важных. Моральные вызовы двадцать первого века

Хорошо, чтобы наши дети выросли приличными людьми и жили этично, чтобы в их жизни было место для заботы о других, а не только о себе. От такого подхода к воспитанию до счастья совсем недалеко: как показывает опыт, великодушные и добрые люди чаще довольны жизнью. А эта цель важна и сама по себе.

Тигры живут в одиночку, за исключением разве что тигрицы с детенышами. Мы же, напротив, существа социальные. Как, например, слоны: слонихи заботятся о благополучии не только собственных, но и чужих детенышей. Они сообща защищают молодняк и пекутся о нем, устраивая что-то вроде детских садов.

Если мы будем думать только о своих интересах, нас ждет общая катастрофа — посмотрите хотя бы, что мы творим с климатом планеты. Чтобы воспитывать детей, нам сегодня нужны не «тигры», а «слоны».

Project Syndicate, 11 февраля 2011 года

Volkswagen и перспективы честности

ЕСЛИ ВЫ УПОМИНАЛИ бизнес-этику в 1970-е, когда эта отрасль только зарождалась, то в ответ чаще всего слышали: «А это разве не оксюморон?» После чего оппоненты обычно ссылались на Милтона Фридмана, утверждавшего, что социальная ответственность глав корпораций заключается исключительно в том, чтобы принести акционерам столько денег, сколько возможно в рамках закона.

Но прошло сорок лет, и предприниматели прекратили цитировать Фридмана и заговорили о своей ответственности перед заинтересованными сторонами, в число которых входили уже не только акционеры, но и покупатели, персонал и население местности, где компания работает.

В 2009 году у студентов, которым предстояло стать первым выпуском Гарвардской бизнес-школы после глобального финансового кризиса, была в ходу некая присяга. Те, кто ее принимал (меньшинство), клялись выполнять свою работу «этичными методами» и руководить предприятиями «добросовестно, не допуская решений и действий, продиктованных только личными интересами и способных причинить вред предприятию и обществу, которому оно служит».

С тех пор идея успела стать популярной, аналогичные присяги теперь принимают студенты 250 бизнес-школ. В этом году все 90 тысяч голландских банкиров собираются принести клятву работать добросовестно, ставить интересы потребителя выше всех других (в том числе акционеров) и действовать открыто, прозрачно и с сознанием своей ответственности перед обществом. В Австралии существует добровольная банковская и финансовая присяга, которая обязывает тех, кто ее принял (их уже больше 300), среди прочего, поднимать голос против злоупотреблений и побуждать к тому же окружающих.

В августе один из топ-менеджеров, Вероника Лори, сказала, что ее профессиональные амбиции заключаются в том, чтобы менять мир к лучшему. Прозвучало это так, словно она руководит благотворительной организацией, а не розничной торговой сетью Kingfisher с ее 1200 магазинами стройматериалов в Европе и Азии. В сентябре McDonald’s, крупнейший в США оптовый покупатель яиц, продемонстрировал свой вклад в этический прогресс, объявив, что его американская и канадская сети прекращают покупать яйца несушек, содержащихся в клеточных батареях. По словам Пола Шапиро, вице-президента Общества защиты животных США, отвечающего за работу с сельскохозяйственными животными, этот шаг означает начало конца негуманных клеточных батарей, которые до сих пор преобладали в производстве яиц.

Затем вскрылось, что Volkswagen ставит программное обеспечение, которое должно сокращать выброс оксида азота, на 11 миллионов своих дизельных автомобилей, только когда им предстоит пройти контроль выхлопа. Автомобили благополучно проходят проверку, но в обычных условиях их выхлоп заметно превышает допустимые концентрации. На волне разразившегося скандала New York Times спросила экспертов, не означает ли распространенность махинаций в бизнесе, что этичное поведение устарело? Их ответы затем опубликовали под заголовком «Честность — для слабаков?».

Циники сказали бы, что за последние сорок лет ничего принципиально не изменилось и не изменится никогда, потому что бизнес рассуждает об этичности только затем, чтобы замаскировать свою конечную цель — максимизацию прибыли. И все же такие махинации, какие позволил себе Volkswagen, встречаются нечасто, потому что даже с точки зрения максимизации прибыли — а может быть, особенно с этой точки эрения, — это была исключительно безответственная и рискованная схема. Сотрудники Volkswagen, знавшие про программное обеспечение, должны были понимать, что компании это с рук не сойдет.

И действительно, для проигрыша в этой рискованной игре достаточно было проверить, идентичен ли выхлоп при государственном техосмотре обычному выхлопу в процессе эксплуатации автомобиля. Именно такую проверку Международный совет по экологически чистому транспорту заказал в 2014 году Центру альтернативного топлива, выхлопов и двигателей Университета Западной Виргинии. И афера с программным обеспечением мгновенно вскрылась.