О Вячеславе Менжинском

Вечером 6 июля 1928 года двое террористов-монархистов бросили бомбу в бюро пропусков ОГПУ. Для поимки преступников, бежавших в направлении Серпухова, были привлечены сотрудники ОГПУ, курсанты Высшей пограничной школы, части дивизии особого назначения. Председатель ОГПУ В. Р. Менжинский приказал поймать террористов во что бы то ни стало, привлечь к поиску местное население волостей, прилегающих к Варшавскому шоссе.

Для руководства поиском был создан специальный штаб, который должен был держать постоянную связь с оперативными группами, направленными в погоню. Мне было поручено возглавить оперативную группу, которая должна вести поиск в окрестностях села Фроловский Ям Домодедовской волости Подольского уезда.

Штаб нашей опергруппы обосновался в здании волостного исполкома, откуда имелась телефонная связь с Москвой. Во второй половине дня 7 июля мне позвонили из Москвы, из ОГПУ, и сообщили, что в наш район выезжает председатель ОГПУ товарищ Менжинский, и просили встретить. Я доложил, что буду ждать председателя на мосту через реку Пахру по Каширскому шоссе, у деревни Фроловский Ям.

Мы знали, что Вячеслав Рудольфович страдает тяжелой, прогрессирующей болезнью, не может долго сидеть и большую часть своего рабочего времени проводит на диване, лежа выслушивает доклады, дает указания.

В условленном месте я встретил товарища Менжинского, приехавшего в открытой машине. Исчезла с лица свойственная ему и так хорошо знакомая нам, чекистам, его мягкая, обаятельная улыбка. Одет он был в светлое коверкотовое пальто, бежевую рубашку-толстовку, мягкую шляпу, сапоги с низкими голенищами. Из одного торчала рукоятка небольшого револьвера. При оружии мы никогда раньше не видели Менжинского. Здесь в его облике мне особенно ярко открылась такая черта характера, как суровость.

Подъехали к зданию волисполкома. Менжинский и сопровождавшие его вышли из машины и вошли в дом.

Поздоровавшись с находившимися там людьми из поисковой группы, Менжинский попросил доложить, что наша группа успела уже сделать и что намерена предпринять, чтобы не пропустить террористов к Подольску.

Я кратко доложил, как оповещен и привлечен к розыску местный партийно-советский актив и население, как организованы группы прочесывания местности, где установлены посты наблюдения за мостами, рекой и дорогами. Выслушав доклад, товарищ Менжинский одобрил нашу работу и намеченные мероприятия. Потом попросил проводить его на некоторые посты у реки Пахры. Там он говорил с людьми, предупреждая быть особенно бдительными и осторожными, ибо разыскиваемые террористы вооружены и могут в любой момент применить оружие.

Вернувшись к волисполкому, у которого стояла его автомашина, товарищ Менжинский простился, пожелав нам успеха. Перед отъездом еще раз напомнил: «Моя покорнейшая просьба — предупредите всех, кто участвует в поиске, чтобы они соблюдали максимум осторожности, во избежание напрасных человеческих жертв».

Приезд Менжинского еще раз показал всем участникам операции, какое значение придавалось розыску и задержанию террористов. Раз сам председатель ОГПУ лично проверяет на месте организацию службы, значит, дело серьезное.

Указание товарища Менжинского об осторожности и бдительности мы передали по всем группам поиска своего района.

На рассвете 8 июля террористы перешли вброд реку Пахру у деревни Фроловский Ям. Наткнувшись на наш заслон, открыли стрельбу из револьверов и бросили гранаты. В перестрелке один из террористов, Георгий Радкевич, был убит. Другой, Мономахов, пытаясь скрыться, переплыл обратно реку, но был задержан крестьянами деревни Новое Сьяново и курсантами-пограничниками.

Уличенный в преступлении, Мономахов дал исчерпывающие показания. В частности, показал, что он и Радкевич центром заграничной организации офицеров-белогвардейцев были нелегально переправлены в Советский Союз с заданием совершать террористические акты против руководителей Коммунистической партии и Советского правительства.

В тот же день, после возвращения в Москву, я по какому-то делу зашел в приемную товарища Менжинского. Там находилось еще несколько чекистов.

После бессонной ночи и нервного напряжения, вызванного розыском террористов, все были возбуждены, разговаривали громко. Неожиданно для нас из кабинета вышел Менжинский. Улыбаясь, он поздоровался со всеми, подошел ко мне и сказал: «Ну что, оправдались?» Повернулся и ушел к себе. Я даже не успел ничего ответить. Это «оправдались» мы поняли так, что честь ГПУ поимкой террористов восстановлена.