О войнах

Спуск ко Второй мировой войне был иным. Принятие решений было более последовательным, поскольку это была голая агрессия, столкнувшаяся с защитой от выживания. Но это была прежде всего идеологическая война. Ревизионистские требования Германии о восстановлении утраченных территорий были важны, они были следствием первой войны и необходимой причиной подъема нацизма. Но Гитлер и нацисты добавили к этому трансцендентное идеологическое видение Тысячелетнего рейха, простирающегося на всю Европу, а затем и на весь мир. Период с 1910 по 2003 год, по мнению Оуэна, содержит третью волну идеологических войн. Первая мировая война не очень подходит под его модель, поскольку идеологии в ней почти не фигурировали, хотя национализм был раздут войной. Но в период с 1917 по 2003 год Оуэн приводит семьдесят один случай войн, навязывающих смену режима. Соединенные Штаты вели двадцать пять из них, СССР - девятнадцать, Германия - шесть. Он практически не упоминает Японию, хотя она насильственно сменила режимы в семи странах. С 1918 по 1945 год почти все войны были в значительной степени идеологическими. Начиная с интервенции союзников против большевиков и заканчивая советскими вторжениями в Польшу и Иран в 1920-е годы, японскими вторжениями в Китай и Маньчжурию, гражданской войной в Испании, итальянской интервенцией на Африканском Роге в 1930-е годы и заканчивая Второй мировой войной, мотивы войн были обусловлены трансцендентными идеологиями. Государственный социализм, фашизм, японский милитаризм, капиталистическая демократия - все они побуждали правителей навязывать свои соперничающие формы мирового порядка. Затем "холодная война" свела конфликт к противостоянию государственного социализма и капиталистической демократии.

В преддверии Второй мировой войны идеологическая сила сыграла важную роль в предотвращении создания традиционного балансирующего союза между Великобританией, Францией и Россией, который мог бы сдержать нацистскую Германию. Были препятствия в Восточной Европе, в частности, несогласие Польши с прохождением советских войск через ее территорию в случае войны, да и капиталистические державы не были уверены в боеспособности Красной Армии вскоре после ее катастрофических чисток в 1937 году. Однако антисоциализм оказался для них более привлекательной идеологией, чем антифашизм, и это пересилило рациональную геополитику балансирования. Великобритания и Франция не смогли заручиться поддержкой советских в вопросе коллективного сдерживания Гитлера, что заставило Сталина, опасаясь отсутствия у них решимости воевать, заключить с Гитлером пакт о ненападении. Но затем Сталин упорно придерживался убеждения, что Гитлер не станет открывать войну на два фронта, вторгнувшись в Советский Союз, несмотря на горы донесений разведки о наращивании немецких войск на границе. Для Гитлера второй фронт имел смысл сейчас, пока Красная Армия не восстановила свою былую боеспособность и пока в войну не вступили США. Но Сталин "продолжал полностью отрицать", - говорит Кершоу. Даже когда вторжение началось, он считал, что оно было предпринято немецкими офицерами без разрешения Гитлера. По его словам, если бы он поговорил с Гитлером, то все было бы улажено. Кершоу называет это "самым выдающимся просчетом всех времен", хотя на эту честь есть много конкурентов. И все же Сталин был диктатором-убийцей, с которым никто не смел спорить - и это понятно, ведь он расстрелял восемь своих генералов после того, как фронт рухнул. Балансирующая коалиция возникла позже, по крайней мере, между Великобританией и Советами (поскольку Франция подчинилась) при поддержке США. Гитлер окончательно образумил Сталина в геополитическом плане. В 1943 г. Сталин вновь попытался заинтересовать Гитлера в заключении совместного пакта, но геноцидные планы Гитлера помешали этому.