О войнах

В другом исследовании, проведенном среди 603 мужчин-ветеранов боевых действий, обратившихся за помощью в клинику для ветеранов с посттравматическим стрессовым расстройством, поразительно высокий процент - 91% - сообщил, что был свидетелем зверств во время войны, 76% сказали, что сами непосредственно участвовали в убийствах, а 31% - в изувечивании тел. Эти цифры нельзя считать репрезентативными для всех ветеранов Вьетнама, а только для тех, кто обратился за помощью в клинику ПТСР. Поведение, которое они считали аморальным, возвращалось за ними. Исследователи обнаружили, что участие в жестокостях военного времени в качестве исполнителя или просто свидетеля вызывало ПТСР и тяжелые депрессивные симптомы независимо от степени воздействия боевых действий. Чувство вины также ассоциируется с суицидальными мыслями, а также с большей враждебностью и агрессивностью в послевоенный период, даже после контроля тяжести ПТСР. Это позволяет предположить, что в участии в военных действиях или в наблюдении за зверствами во время войны есть нечто такое, что не укладывается в определение ПТСР, в котором доминирует страх. Среди 30% ветеранов, страдавших ПТСР, было немало тех, кто испытывал сильное чувство вины. "Моральная травма", а не "чувство вины", стала предпочтительным термином среди исследователей для обозначения стойких психологических, биологических, духовных, поведенческих и социальных последствий совершения, неспособности предотвратить или быть свидетелем действий, которые нарушают глубоко укоренившиеся моральные убеждения и ожидания. В ходе дальнейшего исследования 1 106 ветеранов Вьетнама было выявлено, что 35% из них сообщили об убийстве одного или нескольких солдат противника, 7% - об убийстве мирных жителей и 5% - об убийстве военнопленных. После войны все три группы имели более высокие показатели по большинству показателей психического здоровья и функциональных нарушений - симптомы ПТСР, перитравматическая диссоциация, функциональные нарушения и агрессивное поведение. Убийство любого человека впоследствии вызывало чувство моральной травмы.

Таким образом, во Вьетнаме моральные устои действительно учитывались в реакции солдат на убийства и участие в зверствах, но, как это ни трагично, уже после их совершения, как правило, после окончания войны. Моральные устои не предотвращали и не смягчали убийства и зверства. Они не приносили облегчения убитым и искалеченным вьетнамцам, а многим американцам, совершившим эти преступления, они принесли послевоенные страдания. Подобные психологические реакции, вероятно, возникали и после предыдущих войн, но они редко признавались как властями, так и самими солдатами, и никогда не подвергались медицинскому диагностированию. Ветераны страдали молча. Но война - это ад, а потом ты попадаешь в ад, говорили эти ветераны.

В декабре 1969 г., когда война затянулась, США нуждались в подкреплениях, призыв в армию был усилен введением призывной лотереи, а моральный дух упал. Не помогло и то, что американские войска стали находить американское оружие у погибших военнослужащих НОАК. Они считали, что южнокорейские солдаты продавали его НОАК. Поскольку многие образованные белые уклонились от призыва (как президенты Клинтон и Трамп) или сумели получить безопасные должности в штатах (как президент Буш-младший), новобранцами стали преимущественно мужчины из рабочего класса, а афроамериканцы были представлены в избытке. Их классовое и расовое недовольство усилилось после того, как Никсон в 1969 г. попытался договориться о мире. Зачем продолжать рисковать своей жизнью, если война вот-вот закончится? Мнение на родине также было настроено против войны. Уровень дезертирства вырос, достигнув к 1971 г. чуть более 7%, но при этом еще 18% были определены как AWOL - отсутствующие без отпуска. В отличие от этого, в XXI веке уровень дезертирства в США еще не превысил 5%. Основными мотивами дезертирства были не страх и ненависть к бою, а тяга к дому и невозможность вписаться в армейскую жизнь, особенно в ее дисциплину, которая сильно тяготила солдат по призыву. Но дезертирство во Вьетнаме было редкостью. Куда дезертировать? Большинство деморализованных солдат оставались в опасной зоне, но рисковали меньше. Если это происходило по взаимному согласию товарищей, то это была пассивная форма сопротивления приятелей.