О войнах

Отсутствие безопасности также означает, что все действующие лица утверждают, что ведут борьбу в целях самообороны, что, как правило, считается законным. Многие правители, которых мы могли бы считать агрессорами, парадоксальным образом утверждают, что именно они находятся под угрозой, нанося удары в страхе перед другими хищными государствами. Германские правители в 1914 г. заявили, что Великобритания "душит" их по всему миру и что российская военная модернизация вскоре будет угрожать им на суше. Японские правители во Второй мировой войне использовали ту же метафору, а главным душителем считали США. Эти опасения были небезосновательны, хотя именно ответные действия Германии и Японии привели к войне. Поскольку реалисты объясняют готовность к войне необходимой самозащитой от неопределенности геополитики, они склонны снимать с правителей вину за провоцирование актов агрессии. Однако правители всегда могут прибегнуть к дипломатии вместо войны. Люди стремятся к коллективной и распределительной власти, к сотрудничеству, а не к конфликту, чтобы достичь желаемого. Причем для достижения своих целей они могут использовать любой из четырех источников власти, а не только военную силу.

Действительно, большинство геополитических отношений менее управляемы, чем отношения внутри государств, за исключением гражданских войн, дворцовых переворотов и репрессивных правителей, убивающих большое количество своего народа. Но к "анархии" следует относиться как к переменной, присутствующей в той или иной степени. Вендт выделяет три степени анархии в европейской истории. Самую воинственную он называет гоббсовской анархией, когда государства практически не разделяют никаких норм и воспринимают другие государства как врагов. Он относит ее к Европе до 1648 года. Средний уровень он называет локковской анархией, когда европейские государства воспринимают других как соперников, но принимают нормы, подобные понятию "живи и дай жить", признавая право друг друга на существование. По его мнению, это характерно для Вестфальской системы Европы, сложившейся после 1648 года. Самый низкий уровень анархии он называет кантовским, когда государства сотрудничают друг с другом под влиянием концепции "помощи другим", основанной на "коллективной идентичности" и общих нормах поведения: война вытесняется в пользу сотрудничества, как в Западной Европе после 1945 года. Первые два периода мне кажутся проблематичными (см. главу 8), но реальная геополитика действительно содержит различные степени анархии. В этом томе мы противопоставляем крайне анархичную среду Японии XVI века (глава 7) мягкому случаю постколониальной Латинской Америки (глава 9).

Реалисты отмечают альтернативу анархии. Одно государство-гегемон может "стучать головой", добиваясь геополитического порядка и мира, поскольку обладает подавляющей военной и, как правило, экономической мощью в своем регионе, а также лидерством, считающимся легитимным у других государств. В нем сочетается то, что Макс Вебер называл доминированием и авторитетом. Образцовыми примерами являются Великобритания в XIX веке и США с 1945 года. Однако гегемоны встречаются нечасто. Если государство кажется потенциально гегемонистским, другие могут создавать против него "балансирующие" союзы. Однако ни Британия, ни США, ни Римская республика, ни китайская династия Цинь не могли противостоять гегемонии, поэтому существуют особые предпосылки для создания балансирующих союзов. Правители должны быть уверены, что их союз сможет победить потенциального гегемона и что их союзники выполнят свои обязательства, поскольку если одни пойдут на сделку с гегемоном, то другие окажутся в большей опасности. Анархия означает, что союзникам нельзя полностью доверять. Действительно, балансирующая коалиция также требует нормативной солидарности между союзниками, но нормы в реалистической теории отсутствуют. Союзники также должны опасаться доминирующей державы, если они хотят объединиться против нее. С 1945 года в Западной Европе, где Соединенные Штаты считаются защитой этих стран от более страшных хищников, дело обстоит иначе. Понятие анархии полезно, но вариативно.