О войнах

Роберт Дрейпер, опираясь на интервью с сотрудниками администрации и недавно опубликованные документы, подчеркивает роль самого Буша в поспешном развязывании войны в Ираке. По его словам, в 2002 г. Буш пережил обращение, соединив идеологию и эмоции, чтобы вызвать "пронзительную ясность цели" и "бесконтрольную уверенность в себе" "освободить измученный народ" и "покончить с режимом тирана". Встречаясь с неохотно идущим навстречу иорданским королем, он огрызнулся: "Саддам - плохой парень... . . Мое мнение о нем не изменилось. Мы должны уничтожить его". Голос Буша возвысился, когда он провозгласил: "История призвала нас". Буш повторял, что Саддам ненавидит Америку, потому что он ненавидит свободу, , а свобода - это священное сердце Америки". Дрейпер считает: "Его все более воинственная риторика отражала президента военного времени, который уже не был привязан ни к чему, кроме своих собственных убеждений". Выступая перед азиатскими журналистами в Овальном кабинете, Буш указал на портреты Черчилля, Линкольна и Вашингтона и сказал, что он, как и они, "лидер, который знает, кто он, и знает, что правильно". Он был "добрым и злым парнем", единственным "решалой", и использовал президентскую власть для того, чтобы пресекать противоположные мнения в администрации. Разумеется, большинство чиновников вокруг него были "ястребами", соглашавшимися с ним. Жесткая наивность Буша и отсутствие у него интереса к затратам и последствиям войны вызывали у некоторых сотрудников ужас, но они не смели возражать, опасаясь потерять влияние или работу. Джордж Тенет считал, что роль ЦРУ заключается в обслуживании его "первого клиента" - президента, поэтому инакомыслящие внутри ведомства не имели права высказывать критику или считали, что разумнее этого не делать. Госсекретарь Колин Пауэлл, самый вероятный несогласный, уступил, выступив в ООН с заявлением о том, что иракские грузовики, использующие воздушные шары для прогнозирования погоды, на самом деле являются мобильными лабораториями по производству химического оружия. Делегаты ООН посмеялись над ним. Только в отставке он раскаялся. Но способность идеологически-эмоционального правителя, наделенного президентскими полномочиями, окруженного кликой советников-единомышленников, повести страну на войну укрепляет мое убеждение в том, что демократия не имеет никакого значения для принятия решений о войне и мире.

В начале 2003 года США вторглись в Ирак. Вторжение в Ирак не было одобрено Советом Безопасности ООН, поэтому оно в принципе являлось военным преступлением. Вторжение в Афганистан и Ирак принесло быстрые победы на поле боя и падение кабульского и багдадского режимов. Но ни одно из них не принесло желаемых результатов, как предсказывали критики, в том числе и я. Войны не имели большого резонанса в США, хотя большинство американцев поначалу верили словам своих лидеров о связях между бен Ладеном, Саддамом Хусейном и химическим оружием. Британцы верили меньше. Но интерес населения был поверхностным и угас в тяжелых последствиях. К 2011 году большинство американцев посчитали, что афганская и иракская войны не стоили того, чтобы в них участвовать, и повторили это мнение в 2016 году. Они были правы, хотя это очень трудно сказать американцам и союзникам, которые там воевали.

Американские и союзные войска

Более 2,5 млн. американских военнослужащих приняли участие в операциях "Несокрушимая свобода" и "Иракская свобода", получивших ироничное название. Соединенные Штаты и их союзники - Великобритания, Австралия, Франция и большинство стран НАТО - сегодня располагают профессиональными вооруженными силами. Их подготовка и самоотверженность обеспечивают большую боевую выносливость, чем та, которую продемонстрировала американская призывная армия во Вьетнаме. Однако союзные войска не смогли одолеть партизан, вооруженных оружием слабых (в том числе кибероружием). Они превратились в оккупационные силы, осажденные партизанской войной, для которой они были плохо приспособлены. Если не считать обреченной на провал попытки ИГИЛ создать территориальное государство, которая сыграла на руку американским военным, в этих войнах не было ни фронта, ни тыла, врага практически не было видно, а возможности получить эмоциональную разрядку, открыв ответный огонь, было меньше. Обезвреживание бомб отнимало больше времени, чем вступление в бой с противником. Для американской пехоты это не бессердечная война, как для ее ВВС и операторов беспилотников, и они могут открыть дикий огонь, когда опасность возникает непредсказуемо, когда взрывы раздаются откуда угодно, а ответный удар, уменьшающий страх, редко возможен. Местное население практически не оказывает содействия, испытывая враждебность и страх, что создает дополнительную нагрузку на войска.