О вражде и хорошей газете за завтраком (СИ)

Внимание тех, о ком Гермиона писала, всегда было для нее наркотиком, на который она подсаживалась без возможности остановиться. Угрозы, письма, попытки её подкупить, соблазнить — игра, где они, как коты, бегали вокруг да около, стремясь ухватить друг друга за хвост. С Драко все было по-другому.

Гермиона, безусловно, ждала, что однажды он заявится. Узнать, где она работает было легче, чем раскопать все факты его биографии, поэтому однажды он должен был появиться в её офисе с очередной попыткой мягко, удачно склонить её на свою сторону.

Но он был жёстким игроком, беспринципным, стоящим на своём. Ему было неинтересно рассказывать ей, как Гермиона ему интересна как человек, звать её на долгие разговоры ни о чем, чтобы наконец подобраться к сути и неуверенно попросить её об одолжении. Нет. Он выложил ей все свои карты на стол, спрятав лишь тузы в рукавах. И это подкупило.

Тем летом это подкупило её настолько, что заставило согласиться играть с ним в какую-то новую версию, ранее ей неизвестную, где она была не жертвой, а равной ему. До определённого момента.

Прийти к нему на ужин, наслаждаться его обществом, согласиться на самую рискованную сделку в её жизни, потрепавшую ей нервы. Он вынудил её принимать его помощь и звонить ему глубокой ночью, чтобы успокоить приступ паники. И никогда не разочаровывал её в том, что делал для нее, только в том, что против.

Сидя в своем офисе на месте главного редактора Гермиона думала об этой встрече.

Как многое он изменил в её жизни, просто появившись. Малфой, конечно, был затянут в более глубокие интриги, чем она, он жил другую подпольную жизнь и строил планы, в которые никого не посвящал. Возможно, из-за недоверия или любой другой причины, о которой Грейнджер никогда не спрашивала. Ей стало интересно позже, когда месяцы спустя она перекручивала их историю в сотый, нет, тысячный раз, когда злость и отчаяние пропали, оставив сухую логику. Но так и не нашла разгадку для тайны с именем Драко Малфой.

Он уехал какое-то время спустя после их прощания. Перенес часть своего бизнеса в Америку и теперь расширял границы своего влияния далеко за океаном, пока она строила свою карьеру здесь, постепенно продвигаясь к посту главного редактора Daily Mail.

Он оказался прав, решив, что доказательство её честности и таланта на главных страницах будут более весомым аргументом, чем победа в суде. Рон ушел через год, заявив, что больше времени хочет проводить с семьей, и предложил Гермиону в качестве своего преемника, руководство охотно согласилось.

Их c Драко разделяли километры, но, кажется, даже мысли их иногда пересекались между собой.

Их история оставила слишком много вопросов: кто достал те фотографии из лифта для Лаванды, почему Блейз помогал Daily Express, почему так легко удалось обвести The Guardian и суд вокруг пальца? Почему журналисты так долго молчали, ведь не могли все быть подкуплены Малфоем? Но все они теперь были неважны. Они стояли далеко от границы этого скандала, давно забывшегося в головах людей, и, похоже, были счастливы.

Гермиона переписала свою первую книгу, сделав ставку не на разоблачение, а на действительно полезные советы по бизнесу и особенно по журналистике и общению с журналистами, сейчас её творение стояло едва ли не на первых строчках топов в литературе в своем жанре. А затем написала еще несколько на ту же тему, и все они стали бестселлерами, нашли свою аудиторию и добрались до умов тех, кому были нужны. Малфой вряд ли когда-то узнает, что его слова Гермиона оставила на первой странице в качестве посвящения в своём последнем творении.

Никто никогда не говорил, что это будет легко.

Она запомнила это один раз и на всю жизнь. Легко не будет. Это не значит, что конец не может быть счастливым. Её конец строился где-то вне его жизни, под руку с парнем, владельцем кофейни под её окнами. Он не был утянут в эти интриги, он просто работал над своим бизнесом, волнуясь разве что о том, насколько свежими были круассаны на его прилавке. С Гермионой он вел какую-то легкую переписку на крошечных записках, и ей казалось, что из этого может что-то получиться. Было приятно находиться где-то за рамками этой жизни, полной напряжения и тревоги.

Однажды они с Драко встретятся снова, взглянут друг на друга, сквозь пелену прошлого, каждое из которых уже отпустили, и поймут, что теперь они просто знакомые. Не друзья, не любовники, не враги. Они смогут обсудить то, как он строит свои начинания на другом континенте и как же ей трудно управляться со своими журналистами, так сильно похожими на неё саму.

Они обсудят их старую вражду, поговорят о только что вышедшей газете где-нибудь за завтраком в ресторане. У них будет общая связь, замурованная навсегда теми годами, что они не виделись, и это будет правильно. Возможно, самой правильной вещью, какую они только совершали.