О времени и о себе

Как и следовало ожидать, чудодейственным средством оказался смех. Он теперь раздается в тех случаях, когда предлагается заведомо безнадежная тема. Раскатистый, оглушительный, обидный.

Тема подлинно оригинальная, острая, смешная принимается при гробовом молчании. И это влияет на темистов куда сильнее, чем денежные штрафы. Даже профессиональному юмористу не нравится, если над ним смеются…

Вот и сейчас в зале непрерывно хохочут. Значит, ничего хорошего ждать не следует.

Несколько дней назад на «зарядке» представитель секретариата сказал темистам:

— Нас интересует следующее: потери зерна на уборке, бестолковое использование техники, приписки на строительстве, увлечение некоторых деятелей кино показом религиозных обрядов, принудительная подлиска на ведомственные издания…

Не так легко перевести эти изложенные телеграфным стилем требования на образный, остроумный язык сатирической графики. Ведь лобовое, прямолинейное решение любой темы для «Крокодила» неприемлемо.

Можно нарисовать таксиста на остановке, который не без задней мысли спрашивает у очереди:

— Кому к трем вокзалам?

На темном совещании по поводу этой темы скажут: «Все правильно!» И «зарубят» ее.

А можно и так. На остановке появляется паровоз с нарисованными по бокам шашечками. И машинист, высунувшись из будки, предлагает:

— Кому к трем вокзалам?

Это уже тема.

Темист — человек особого склада мышления, он должен уметь любой сюжет повернуть так и эдак, пока не покажет его с совершенно неожиданной стороны. Превратить привычный факт, давно примелькавшееся явление в парадокс дано не каждому.

Как-то «Крокодил» проводил среди читателей конкурс на лучшую тему. Победителем стал венгерский студент, проходивший курс наук в Советском Союзе. Он прислал на конкурс эскиз рисунка, состоявший из двух частей. В верхней части был изображен всадник, скачущий на фоне заснеженных гор, — знакомая всем картинка с пачки папирос «Казбек». В нижнем рисунке ситуация изменилась: резвый скакун пал, и над ним, понуря голову, стоит обездоленный всадник. Подпись под вторым рисунком гласит: «Никотин от ста папирос убивает лошадь…»

Уемистом может стать только неистощимый на выдумку человек. Примечательной фигурой был, к примеру, ныне покойный Василий Савельевич Кулагин. Он редко поражал мишень, но зато всякий раз это было попадание в самое «яблочко».

Кстати, когда настала пора уходить Василию Савельевичу на пенсию, возник конфликт. Ни в одном официальном перечне не значилось такой профессии — темист. Как быть? К чести Министерства социального обеспечения РСФСР надо сказать, что оно утвердило пенсию В. С. Кулагину и тем самым впервые в истории узаконило профессию темиста, уравняв его в трудовых правах с артистом, металлистом, окулистом и прочими уважаемыми народом «истами». Для сведения поклонников «Крокодила»: теперь старейшиной ассамблеи темистов является Марк Вайсборд, находящийся в расцвете творческих сил и не помышляющий пока воспользоваться возможностью, открытой благородным решением министерства.

…Но мы немного отвлеклись от последовательного описания творческого процесса по подготовке очередного номера журнала. Что же произошло в зале? Вдоволь насмеявшись, темисты покидают его, грустные и озабоченные. Так и есть: через два дня назначено второе, дополнительное темное совещание. Не зря же говорят, что смех до добра не доводит…

КАК ДЕЛЯТ ШКУРУ

Следующий этап — планерка, Это когда собираются в одном месте представители всех отделов и начинают делить шкуру неубитого медведя, то есть выкраивают для себя наиболее лакомый кусочек на страницах журнала. Идет привычная для любой редакции грызня. Но вот что поразительно: спорят фактически трое. Говорят, что в одной столичной газете теперь стало тринадцать отделов. И не мудрено, что в такой сутолоке на планерке можно ненароком наступить кому-нибудь на ногу. Но трое как будто уж могли бы по справедливости разделить журнальную площадь. И все же с планерки кто-нибудь уходит обиженный: это либо представитель экономического отдела, либо отдела культуры и быта, либо иностранного…

Обычно усилия участников планерки сводятся к одному — поискам «гвоздя». В номере обязательно должен быть хотя бы один материал, о котором читатели говорили бы меж собой:

— А вы видели в последнем номере «Крокодила» карикатуру Ивана Семенова «Родительский день»? Обхохочешься!

— А вы читали в «Крокодиле» фельетон Руслана Киреева «Человек номер один»? Вот приложил одного хапугу, так приложил! Молодец!

Но не каждый раз выпадает удача даже на долю наиболее везучих сотрудников журнала. А «гвоздь» должен быть обязательно. Какой? Непременно острый, отшлифованный мастерской рукой и еще не успевший покрыться ржавчиной времени. Жанр не важен: это может быть и фельетон, и рисунок, рассказ, стихотворение, эпиграмма, искусно составленная подборка «Вилы в бок!» или «Нарочно не придумаешь». Главное, чтобы «гвоздик» ненароком не погнулся и точно поразил цель. Перелеты и недолеты должны быть заранее исключены.