О времени и о себе. Рассказы.

Год 1947-й запомнился как самый голодный. Зима, холодная и длинная, подъела к весне все запасы. Ели сушеные листья и траву. После сошедшего снега по полям собирали прошлогодний картофель и делали крахмал. Пекли ляпанки— «лейтенантики». Пухли от голода до неузнаваемости. И только дождавшись свежей зеленой растительности, отудобели. Зятья отделились и начали самостоятельную жизнь.

Мама рвалась на части. Уход за больным мужем, помощь дочерям в устройстве их семей. Везде нехватки и недостатки. Никого не хотелось обидеть. Всех нужно было успокоить, умиротворить. Умиротворить— это была заповедь всей ее жизни. Своим словом, сердцем своим она могла вселить веру в самую неспокойную душу. Никогда не слышали мы от нее грубого окрика, неосторожного замечания. Мы подрастали и разлетались из своего гнезда по своим намеченным судьбой направлениям. А мама, похоронив мужа, отца нашего, осталась с внучатами. Все возвратилось на круги своя.

Умерла мама тихо и спокойно. Накануне, за неделю, еще полоскала пеленки в осенней реке. Стояла в резиновых сапогах. Пароход, проходящий вниз, поднял волну, и вода залила ей сапоги с верхом. Так и дополоскала. А наутро — жар. Сплошное воспаление. Врачи сказали: все. Только неделю помаялась. Всех нас благословила, пожелала мира и любви.

Так закончилась жизнь простой русской женщины, одной из тех, на плечах которых выносились войны, революции, голод, разруха, государственные переустройства и передряги.

Милые наши матери! Гимны вам слагать! Люди! Поставьте золотой монумент Матери на самом лучшем месте земли и поклонитесь ему.

Устиния Васильевна

Много человек хранит в своей памяти ярких жизненных событий, явлений, людей, хороших и плохих, с их благородными и неблагородными поступками. Но имя первой учительницы, я уверен, у каждого ребенка оставляет на всю жизнь неизгладимый след. И не случайно образ первой учительницы, с ее душевной приветливой улыбкой и с распростертыми руками, остается в памяти до последнего судного дня. Такой и мне представляется моя первая учительница Устиния Васильевна.

Дочь сельского попа, жена церковного старосты из соседнего прихода, она, несмотря на свою молодость и светское образование, была глубоко религиозна. Отец, рано ушедший из жизни, и муж, погибший на японской войне, оставили ее главой многочисленного семейства. Пособие от церкви за отца и пенсия, назначенная государством за мужа, составляли основной доход их хозяйства. А жалование учительницы уходило больше на благотворительные цели. В их доме находили приют и пищу обездоленные малолетки, сироты и нищие. Семья постоянно организовывала всевозможные благотворительные обеды, посещение немощных и престарелых.

Занятия Устиния Васильевна вела сразу в двух классах — первом и третьем. На следующий год — во втором и четвертом. Окончив четыре класса, повзрослевшие ее ученики учились уже в районном центре в четырех верстах от нашего села. Как в каждом старинном селе, приходская школа всегда строилась поблизости от церкви. До снятия колоколов в классах ясно был слышан звон, призывающий прихожан на богомолье. Главный колокол и два поменьше сняли в 34-м году, но церковь отстояли. И служила она до 1937 года.

На колокольне верующие установили самодельную пушку и стреляли каждый раз в большие праздники, оповещая православных о начале службы. Услышав выстрелы, наша учительница незамедлительно отпускала своих учеников по домам, а сама уходила молиться. Мы, преданные ей до глубины своей детской души, просили разрешения пойти с ней, и она разрешала. Установив малышей в сторонке, приглядывала за нами, а мы, повторяя ее движения, также крестились и вставали на колени. Запах ладана, благоговейное церковное пение, множество горящих свечей производили на наши неискушенные души огромное впечатление. Упаси Бог было засмеяться, поболтать, потолкаться. Боязнь греха непростительного заставляла нас стоять смиренно. После исповедания и причащения Устиния Васильевна говорила нам: «Теперь вы безгрешные ангелы. Господь простил вам все грехи. Больше не грешите. Нужно быть послушными, трудолюбивыми, милосердными».

Особенно нам нравилось, когда она рассказывала о великомучениках из «Жития святых» или читала стихи. Однажды прочитала стихи, которые глубоко потрясли меня:

У школы могилу копали,
Солдаты держали прицел,
А школьники громко рыдали.
Учитель их шел на расстрел.