О времени и о себе

В 1968 году у меня уже был достаточно большой опыт работы в СКБ АНН и преподавания в МИНХиГП, и я решил, не уходя с основной работы, поступать в заочную аспирантуру института. Лев Аркадьевич Буяновский одобрил моё решение и согласился быть моим научным руководителем.

На кафедре я подружился со старшим преподавателем Володей Попадько, который решил одновременно со мной поступать тоже в заочную аспирантуру. Поступили мы с ним в один и тот же день.

В это время на кафедре АПП уже был очный зарубежный аспирант — египтянин Эльхами, с которым у меня установились приятельские отношения. Темой его диссертации была автоматизация одной из установок на одном из египетских нефтеперерабатывающих заводов.

Срок защиты диссертации у всех трёх аспирантов кафедры был приблизительно одинаковый. Эльхами хотел защититься первым и быстрее уехать в Египет. Но случилось неожиданное. Непосредственно перед тем, как Эльхами должен был поехать на завод для снятия исходных данных и проведения некоторых экспериментов, этот завод был полностью разрушен в ходе ближневосточного конфликта. Эльхами остался, как говорится, «у разбитого корыта», то есть без диссертации. Встал вопрос — что делать?

К этому времени у меня диссертация была почти готова. Материалы для диссертации я черпал, в основном, из своих собственных исследований и работ, выполненных в СКБ АНН. Материалов было очень много, больше, чем достаточно. И я предложил Эльхами изменить тему его диссертации, взяв за основу её часть теоретических и практических результатов моих работ. Обещал ему также помогать в работе над новой темой. Но при этом, учитывая похожесть тем наших диссертаций, поставил ему единственное условие — так как мы будем защищаться на одном Учёном Совете, я буду защищаться раньше его. И Эльхами, и руководство кафедры одобрили это моё предложение.

Вторая половина 1969 года была для меня очень напряжённой. После смерти моей мамы мы решили съехаться с мамой Люды, Розальей Давидовной, и поменяли нашу квартиру и комнату Розальи Давидовны на трёхкомнатную квартиру на улице Клары Цеткин. Дочке было уже три года, а детский сад был в соседнем доме.

Наряду с основной работой в СКБ АНН и подготовкой и чтением лекций в МИНХиГП я усиленно работал над диссертацией. Лев Аркадьевич Буяновский, оставаясь главным инженером СКБ АНН, стал заведующим кафедрой контрольно-измерительных приборов и автоматики (КИП и А) недавно созданного Института повышения квалификации руководящих работников и специалистов нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности (ИПК Нефтехим). Он тщательно подбирал преподавателей кафедры как на основную работу, так и совместителей. В декабре 1969 года, видя, что моя диссертация уже практически готова, он предложил мне с начала 1970 года работать по совместительству на его кафедре в должности старшего преподавателя. Основными темами моих лекций стали «Элементы систем автоматического управления» и ТАР («Теория автоматического регулирования»). Плюс к этому я подготовил курсы лекций «Теория вероятности», «Математическая статистика», «Планирование эксперимента».

В январе 1970 года диссертация была полностью написана и готова к напечатанию. Но в то время практически невозможно было достать белую бумагу хорошего качества. Не было её и в машинописном бюро СКБ АНН, и в машинописном бюро ИПК НЕФТЕХИМ. И тут на выручку мне пришёл мой египетский товарищ Эльхами. Он сказал, что поможет мне, и предложил поехать вместе с ним «в одно место». Мы взяли такси, Эльхами назвал шофёру адрес, и мы поехали. Подъехали к какому-то интересному дому, вышли. Я спросил, куда мы идём. «Как куда? — улыбаясь сказал Эльхами, — идём в наше посольство за твоей бумагой». Я остолбенел — это было Посольство Египта. Я сказал, что подожду его на улице, но нет, Эльхами сказал, что мы пойдём туда вместе. И мы пошли. Я и сейчас не могу это понять — Леонид Нафтульевич Нисман в Посольстве Египта, на дворе 1970 год. Мы прошли в большой красивый зал, Эльхами посадил меня на стул и сказав, что скоро придёт, ушёл. Я остался один в зале Египетского посольства, в полной тишине. Вдруг я услышал шаги и увидел египтянина, направляющегося ко мне. Мне стало как-то неуютно. Египтянин подошёл ко мне и на неплохом русском языке спросил, принести ли мне чашечку кофе. Я растерялся и вместо «Да» или «Нет» сказал просто: «Спасибо». Он понял меня правильно, улыбнулся, ушёл и буквально через несколько минут принёс мне чашечку египетского кофе. А ещё через несколько минут появился Эльхами и подарил мне две упаковки высококачественной бумаги «Верже» формата А4. Эта бумага идеально подходит для работы остроконечным пером как для тренировок и прописей, так и для финальных работ. Несмотря на то, что бумага тонкая, она хорошо держит тушь и чернила. Бумага «Верже» используется в официальной дипломатической переписке, а также для официальной переписки (в основном, на высоком и высшем уровне) в ряде министерств и ведомств.