О западной литературе

Последняя попытка пробиться к реальной действительности и последний шанс на реализацию Американской мечты были связаны с именем Джона Фицджералда Кеннеди – и его таинственное убийство поставило на этих надеждах крест. Традиционно воспринимая себя как левых (интеллектуалов), диссиденты американского общества традиционно же уповали на победу своего кандидата на президентских выборах. Меж тем демократическая партия, которую они неизменно поддерживали, чаще всего выборы проигрывала – и такие имена, как Дьюи, Стивенсон, остались символами несбывшихся надежд. Лишь Кеннеди удалось взять эту планку – и молились на него, как у нас – на раннего Ельцина. Гибель Кеннеди (русский след? кубинский след? рука наркомафии? тайное пособничество ФБР?) знаменовала крушение последнего, пусть и призрачного, моста между подлинной действительностью и виртуальной. Нет, интеллектуалов, писателей, художников (диссидентов, маргиналов) никто не преследовал – и в этом, возможно, и заключалось самое обидное. Их отжали в своего рода резервацию – вполне, впрочем, благополучную и комфортабельную – и заставили каждого из них превратиться в Человека Играющего. В Веселого Проказника. Или, если вспомнить известный анекдот, – в неуловимого Джо. Неуловимого, потому что он никому не нужен.

Мы подошли к моменту, к духовной и в определенной мере гражданственной ситуации, к состоянию (разброда и отчаяния) душ и умов, запечатленным в документально-художественном повествовании Тома Вулфа. Все мотивы и факторы, о которых шла речь выше, оказались задействованы в этой ситуации; отдельный вопрос – насколько осознанно тот или иной из них. Все начиналось не столько с бунта, сколько с порыва к бунту, сколько с желания превратить невинные забавы и проказы в нечто настолько серьезное, что оно волей-неволей заставит отвергнувший своих диссидентов «мэйнстрим» американского общества предпринять против них определенные меры пресечения. Арест Кена Кизи он сам, его друзья и сподвижники, вся эта на первый взгляд беззаботно резвящаяся компания, у властей просто-напросто выклянчила. Поведение на грани фола истеблишмент ухитрялся не замечать – едва ли не с оскорбительным равнодушием. «Фолом» оказались наркотики – и прежде всего ЛСД. «Кислота», тест на которую проходят герои книги.

Американское общество больно наркотиками. Не в том смысле, что в США великое множество наркоманов как бытовых, так и клинических, хотя и это тоже. Существуют сотни, если не тысячи слов и словечек сленга (в одном только английском, а в США почти такое же развитие получил уже и испанский), трактующих тему купли-продажи, приготовления, употребления и послевкусия наркотиков. Существует культура употребления наркотиков и непреходящая мода на них. Подкурить травку столь же, если не более естественно, чем выпить банку пива. Только – среди людей, почитающих себя интеллектуалами, – куда более престижно.

Есть у этой проблемы еще один, едва ли не комический, аспект. Наркобизнес освоила мафия (вернее, несколько национальных мафий, то борющихся, то сотрудничающих друг с дружкой; в последние годы наиболее могущественна китайская, ввозящая наркотики из Золотого треугольника). Но такое дело не могли оставить без контроля и власти. ЦРУ, ФБР, ведомство генерального прокурора (Министерство юстиции), Федеральное бюро по борьбе с наркотиками, Особое управление по борьбе с наркотиками полиции города Нью-Йорка, отделы в каждом более или менее крупном полицейском участке, полиция нравов – на борьбу с наркобизнесом брошено более половины сил и средств силовых структур США. Причем традиционные методы борьбы (обыски, облавы, аресты, использование тайных осведомителей или склонение к сотрудничеству с властями отдельных наркодельцов) доказали свою низкую эффективность.

Широко начало практиковаться внедрение специальных агентов в мир наркобизнеса под прикрытием (вспомним легендарного Шарапова!), постановка под контроль спецслужб крупнейших дилерских операций, сложные, сплошь и рядом двусмысленные «игры» с наркодельцами. В результате всего этого, полагают американские аналитики, в настоящее время трудно сказать, в какой мере спецслужбы с распространением наркотиков борются, а в какой его поощряют и даже просто-напросто в нем участвуют. Такой оборот дела (окончательно определившийся на исходе восьмидесятых) немало позабавил бы Веселых Проказников, узнай они о нем заранее в середине шестидесятых.