О завтрашнем дне не беспокойтесь

Мотоцикл, естественно, перевернулся, после чего у Екатерины (она была на четвертом месяце беременности) в тот же день случился выкидыш. Сидоров перенес тяжелый удар. Его планы стать отцом рухнули в одночасье. Врач, проводивший выскабливание, после недолгих уговоров согласился заморозить и сохранить остатки погибшего зародыша. Не без участия доцента Фишмана из этого биологического материала была выделена ДНК половой клетки и сняты биофизические параметры, включая запись на магнитофонной ленте ее акустических колебаний. Запись производилась на обычной магнитофонной ленте Шосткинского химкомбината, которая часто рвалась и перетягивалась, поэтому получилось много технического брака. По натуре не жадный, но, по-кресть-янски экономный Сидоров слепил из отбракованных кусков магнитофонных лент пару катушек, пригодных для перезаписи. Но вскоре Аркадий Моисеевич получил по своим каналам (не будем уточнять, каким) магнитофонную ленту японского производства, после чего Сидоров записал на отбракованных метрах шосткинской магнитофонной ленты «Времена года» Антонио Вивальди и «Реквием» Вольфганга Амадея Моцарта. В результате прослушивания записей, сделанных на вышеупомянутых носителях информации, а может быть по каким-то другим причинам, Сидоров впал в состояние, близкое к умопомешательству: бредил наяву и, теряя самоконтроль, рассказывал, кому не следует, привидевшуюся ему наяву историю бесславного правления М.С. Горбачева, распад СССР и экономические реформы 90-х годов. По университету поползли нехорошие слухи, и Евгения Сидорова принудительно поместили в психоневрологический диспансер. Екатерина Шадрина передала своему научному руководителю доценту Фишману злосчастные магнитофонные записи, сообщив о том, что, якобы, при прослушивании «Времен года» Евгений Сидоров явственно услышал негодующий голос своего неродившегося сына, а на «Реквиеме», заснул, да так крепко, что его невозможно было разбудить. Проспав же почти 16 (!) часов, он повел себя совершенно неадекватно, как будто с Луны свалился: искал какие-то продуктовые талоны, крыл матом родную Коммунистическую партию, а потом совершенно неприлично заорал: