О завтрашнем дне не беспокойтесь

Уши его были заострены, изо рта выпирали клыки. В боку у оборотня, куда попал заряд картечи, зияла ужасная рана; похоже, была разорвана селезенка и Бог знает, что еще. По-видимому, были повреждены и крупные артерии. По-хорошему его бы следовало добить, чтобы он не мучился, но как потом доказать, что это — не человекоубийство? Как ученый-биофизик, Сергей Сергеевич был склонен считать, что явление оборотничества каким-то образом связано с клеточным психокинезом, который проявляется при высшей телепатической связи между человеком и животным. На молекулярном уровне человек имеет так много общего с животными, что при определенных условиях может входить в них и принимать их тело и облик. Идентификация настолько сильна, что любое повреждение, полученное животным в то время, как его контролирует человек-оборотень, приводит к обратному превращению. Люди ждали от него распоряжений, и ему ничего не оставалось делать, как попросить прислать сюда поскорее доктора, а если нет доктора, то местного батюшку или отца диакона и, обязательно, кого-нибудь из дворовых с лопатами, чтобы вырыть могилу и предать оборотня земле. Данила в ответ возразил, что, вообще-то, оборотней не хоронят, а сжигают, и тогда он попросил заодно взять с собой и топоры, чтобы нарубить дров для погребального костра. Борзятники, подоспевшие к месту происшествия, по приказу ловчего развернулись и отправились в имение. С непривычки от верховой езды побаливала спина, и Сергей Сергеевич решил немного походить, чтобы размяться, да и сердечко было бы неплохо заставить стучать строго по кардиограмме. Его смирную кобылу английской породы держали под уздцы стременные, одного из которых, как он успел запомнить, когда они переговаривались с выжлятниками, звали Миколой, а второго Грицко. Стременные были сильно испуганы, и он постарался их успокоить, объявив им о том, что оборотень, это — не дьявол, а загадка природы, от которой вреда не больше, чем от бешеной собаки. Хлопцы ему поверили, перестали шептать молитвы и креститься, а занялись делом: стреножить лошадей. Сергей Сергеевич пытался изгнать шок и тревогу, заняв мозг рутинными действиями. Пошарив в карманах заячьего полушубка — очень легкого и удобного, он нашел носовой платок, глиняную трубку и кисет с табаком. Затем он расстегнул полушубок и обыскал карманы суконной куртки, в одном из которых он нащупал похожие на луковицу карманные серебряные часы, вынул и нажал на кнопку. Заиграла музыка, крышка открылась, и он рассмотрел циферблат с римскими цифрами. Часы показывали четверть одиннадцатого. Узнав текущее время, ему сразу же захотелось выяснить, кто он таков: князь, барон, граф? — а также свою новую фамилию, имя и отчество.

— Ваше сиятельство, дозвольте поразмовлять? — обратился подошедший к нему Данило, сняв перед этим шапку, напоминающую ту, которые носили кубанские казаки.

— Что ты меня сиятельством все время называешь? Обращайся по имени и отчеству — поправил он Данилу, надеясь, хотя бы таким образом выяснить, как его звали в прежней жизни.