О завтрашнем дне не беспокойтесь

Остальные матросы и бойцы сошли на берег и пребывали в качестве почетных гостей в летнем военном лагере орландских амазонок, разбитом неподалеку от Разрушенной Башни. Воспользовавшись моментом, Сансара решила не тянуть с выполнением своего обещания обучить юношей из Эльдорадо фехтованию и приемам орландского рукопашного боя. Мое посвящение в Рыцаря Вечного Света произошло на закате солнца в вертикальной карстовой пещере, представлявшей собою колодец диаметром 3–4 метра и глубиной около 80 метров, выпадающий в просторный зал округлой формы диаметром до 20 саженей. Попасть на дно пещеры можно было коротким путем, спустившись по веревке, либо пройдя по извилистому коридору длиной более 300 шагов и шириной в две сажени через замаскированный вход на западном склоне Верблюжьей горы. При совершении обряда неофит входил в подземный зал по коридору, а обратно на землю его уже вытаскивали на веревке, что символизировало прохождение ребенка по родовым путям. Я полагал, что, раскрывая передо мною свои сакральные тайны, воительницы надеются на то, что в начавшейся войне с Прибайкальской Империей я буду не только их верным союзником, но и предводителем, отдающим разумные приказы и требующим их неукоснительного исполнения. Как оказалось, я был совершенно прав, ибо, найдя у пленного строителя-архитектора Авенир-хана карты, изображающие Красные Камни с фортификационными сооружениями, Сансара и ее боевые подруги впали в уныние. Допросы Авенир-хана и других пленных подтвердили их самые худшие опасения: великая война только начинается. Однако существовала и другая причина, — может, даже более важная, о которой я поначалу даже и не догадывался. Следуя за Сансарой, вначале по малозаметной тропинке, петляющей между деревьями, а затем через подземный коридор, я очутился в вышеупомянутой пещере, из которой днем можно увидеть солнце, а ночью — звезды. Для орландских амазонок это потайное место служило одновременно и хозяйственным складом, и приютом, и командным пунктом, и святилищем. По народным преданиям, здесь проживали когда-то «чучки» — мелкие люди, то есть, надо понимать — гномы, оставившие после себя фигурные рисунки, сделанные красной краской.

Посреди просторного подземного убежища горело живительное пламя очага.

— А вот и мы. Надеюсь, не опоздали? — вместо приветствия обратилась к присутствующим Сансара. Ожидавшие нашего прибытия «старухи» с облегчением вздохнули и сдержанно заулыбались. Среди них я увидел бывшего Центуриона Агату и, совершенно забывшись, назвал ее по имени. Агата испуганно вздрогнула и сразу переменилась в лице. Мгновенно осознав оплошность, я с поклоном поприветствовал других «старух»: Гиту, Досю, Ядвигу, Любаву и Олесю, — найдя для каждой подходящее лестное прозвище. Я был бы рад увидеть среди них и Урсулу-грозу хунхузов, но моей боевой подруге еще не исполнилось и 30-ти лет.

— И мы с радостью приветствуем тебя, наш командир и первый мужчина, которому мы беспрекословно подчинились. Однако и ты нас, «старух», уважь. Не побрезгуй стань участником нашего боевого братства! — на языке джурджени обратилась ко мне Гита.

— Затем и пришел! — коротко ответил я. Произнеся на древнем языке илинойцев священное заклинание, бывший Центурион Агата попросила меня взглянуть в старинное янтарное зеркало в золотом окладе. С ужасом, я увидел в отражении самого себя таким, каким был в прежней жизни. Немного погодя, на меня уже смотрел 18-летний Сороки (Тимур Храбрый) из рода Белохвостого Оленя.