О завтрашнем дне не беспокойтесь

Сергей вступился за Полину, и ударил его по зубам — так, что у него нижняя челюсть на лоб залезла. Зубы остались целы, но на губах выступила кровь. Сергей в молодости имел второй разряд по боксу, и бил несильно, но расчетливо. Хорошо, что язык меж зубов не попал…

В самый разгар семейной ссоры в квартире неожиданно появился наряд милиции. Скорость, с которой стражи правопорядка прибыли на место происшествия, была просто удивительной. Из этого следовало, что брат и невестка вызвали их заблаговременно. Два крепких милиционера с сержантскими лычками на погонах тут же скрутили Павлову руки, и надели наручники.

— Это провокация! — кричал он в отчаянии, брызгая кровавой слюной.

— Извини, брат, не хотел до похорон отца тебя трогать, но ты сам напросился— прошипел Сергей, злобно вращая глазами.

— Отдай мне мой паспорт! — потребовал Павлов.

— Какой еще паспорт?! — Сергей делал вид, будто не понимает, о чем идет речь. От обиды и унижения Павлов чуть не заплакал, но, собрав волю в кулак, решил свое пока еще не совсем безнадежное положение не усугублять, надеясь на то, что в отделении милиции беспристрастно разберутся, и он заявит о краже коллекции минералов и паспорта гражданина СССР. Павлова в наручниках затолкали на заднее сиденье в милицейский УАЗик — тот самый, который стоял у подъезда. Он думал, что его повезут Управление внутренних дел на Соколе, которое ему было хорошо известно, и, отнюдь не как алкоголику, тунеядцу и хулигану, а, как добропорядочному гражданину — активисту студенческой народной дружины Московского горного института. Вопреки его ожиданиям, милицейский автомобиль направился в сторону области. Прямо за МКАД перед самой развязкой уазик остановился около ворот какой-то стройки, обнесенной деревянным забором, и просигналил.

— Куда вы меня привезли?! — не на шутку перепугался Павлов, и тут же получил удар под ребра со стороны сидевшего слева от него милиционера. При проезде через ворота УАЗик влетел колесом в глубокую выбоину и снова остановился. Милиционеры заругались, грязно и с удовольствием, как обыкновенные уголовники. Сержант, который сидел от Павлова слева, насильно влил ему в глотку бутылку водки, приговаривая: «Это для тебя анестезия». Но водка не пошла, и все, что у него до того скопилось в желудке, фонтаном вырвалось наружу.

Милиционеры от возмущения заорали, заматерились, сняли с него наручники, вытолкали из машины и уложили лицом вниз на грязный и разбитый асфальт.

II