"О" - значит опустошенный

- Его не было дома. Сосед сказал, что они со Стэси Олифантом поехали на пару недель в Кабо. На рыбалку, я думаю. Завтра мы поболтаем с детективами из отдела убийств, и я надеюсь, у них найдется информация. Твой старый бойфренд до сих пор работает в отделе убийств?

- Кто, Иона? Он никогда не был бойфрендом. Он был парнем, с которым я встречалась, когда жена не морочила ему голову.

- Неужели. Не думаю, что знаю о нем. Я говорил о другом. Кудрявый парнишка, у папаши которого полно бабок.

- Не припомню, - сказала я, хотя отлично понимала, что он говорит о Чини Филлипсе.

Не знаю, как он мог рассматривать предмет моей так называемой личной жизни. Если бы я знала, что он встречался с двумя другими женщинами, то не смогла бы о них говорить. По-моему, длинные и частые разлуки приводят именно к этому. Я не хотела «делиться». Я была единственным ребенком, и до сих пор придерживаюсь принципа «что мое, то мое». Вообще-то, Диц тоже был единственным ребенком, но он ударялся в другую крайность. В то время как я была собственницей, он был сторонником свободного рынка. Я знала, что это был его способ выживания, но не была уверена, как он работает. Может быть, он небрежно относился к связям, потому что всегда был в пути. Он не собирался пускать корни. Для него жизнь была слайд шоу, и он был счастлив, когда сцена менялась. Ему нравились возбуждение и новизна. Он не связывал эмоции с тем, что я делала, особенно потому, что чувствовал, что его это не касается. Я не понимала, как мужчины так могут. Учитывая мою боязнь, что меня бросят ( должна признаться, что ненавижу об этом говорить), я всегда опасалась потерять то, чего мне больше всего хотелось — стабильность, близость, принадлежность кому-то или чему-то. Конечно, я все понимала. Нуждаться в других, это способ удерживать их на расстоянии. Кому нужен кто-то, висящий у вас на шее, кто волнуется, что вы его недостаточно любите, и требует постоянных подтверждений?

- Я думаю, что мы должны чем-то заняться, - сказала я.

- Чем?

- Не знаю. Пошли отсюда.

Он сложил газету и опустил ноги на пол, нащупывая туфли.

- Я в игре, хотя предпочитаю иметь план.

- Я думаю, нам надо взглянуть на офис Пита. Вдруг у него действительно есть партнер с кучей денег. Ты можешь получить их и уехать.

- Я не говорил, что уезжаю.

- Но уедешь.

- У тебя плохой настрой.

- Я знаю, но другого у меня нет.

* * *

Мы взяли машину Дица, чтобы не изнашивать лишний раз мою запаску. Доехать до города можно было просто проехав по Кабана до Стейт и свернув налево. Офис Пита находился на Гранита, в здании, которое видело лучшие дни. Мы нашли небольшую стоянку.

Микрорайон был неприятный. Весь квартал, несомненно, кто-то купит, снесет и заменит чем-то поприличнее: парковочным гаражом, комплексом кондоминиумов, скромным отелем.

На офисе Пита на первом этаже была табличка с номером контактного телефона. Имени риэлтора или менеджера собственности не было. Диц записал номер телефона, пока я смотрела в окно.

Офис состоял из одной большой комнаты со встроенным шкафом. Наверное, дальше по коридору был туалет, доступный для публики. Мебели не было. Дверь в шкаф была открыта, открывая пустую штангу для вешалок и несколько полок. Там была вторая дверь, посередине задней стены, которая, возможно, открывалась во внутренний коридор.

Зная Пита, я представляла его торопливые исчезновения, когда к этому принуждали обстоятельства. Поскольку это было воскресенье, все ближайшие офисы были закрыты.

- Хочешь поискать хозяина дома? - спросил Диц.

- Я бы лучше посмотрела, дома ли жена Пита.

* * *

Я помнила домашний адрес Пита с тех пор, когда агенство Берда и Шайна еще работало.

Зарабатывая свои тренировочные часы, я еще варила кофе и бегала по поручениям этих двоих. Если Пит опаздывал с отчетом, меня посылали к нему забрать бумаги.

Дом Волинских был в десяти кварталах. Каркасный белый дом в полтора этажа с маленьким крыльцом, на котором едва помещались два пыльных плетеных стула. Оконные рамы и отделка вокруг передней двери были выкрашены в синий цвет. Огромное эвкалиптовое дерево наклонилось, как пьяное, на один бок, где край крыльца мешал ему разрастись дальше.

Я покрутила ручку механического звонка. Результат напомнил звонок будильника. Рути открыла дверь. Я не видела ее много лет, но она выглядела почти так же — высокая, очень стройная, с длинными редеющими волосами, зачесанными назад. На ней была белая кружевная блузка с длинным рукавом и длинная джинсовая юбка. Ей было не меньше шестидесяти, и хотя обруч на голове выглядел бы неподходящим на ком-нибудь другом, на ней он смотрелся идеально. Цвет ее волос переходил от русого к седому, но русого еще было больше. У нее были бледные брови над мягкими зелеными глазами. Морщинки пролегли по ее удлиненному лицу с высоким лбом. Когда она увидела меня, в ее глазах мелькнуло узнавание, но прошло слишком много времени, чтобы она помнила мое имя.

- Кинси Миллоун. Мы с Питом были знакомы по работе, несколько лет назад.

- Я вас помню, - сказала она и ее взгляд переместился на Дица.

- Это мой коллега, Роберт Диц.