Оазис

— Тоже узнаешь. Помощник её, заместитель, а Ирэн тут главная. Так вот, зашли они, молча на нас посмотрели, снова вышли. А вернулись уже с Макаром. А он радостный такой, суетится, и мне говорит: «Вот ведь как всё хорошо сложилось, и подружку твою вылечат, и жить будете в сытости-довольстве». Я ничего не поняла, но пошла за ними, раз обещали тебя вылечить. Сели в машину, тебя на руках. Я такие машины раньше только в кино видела, огромная, как танк, все стёкла тёмные. Поехали. Я потом и спрашиваю — куда? Ну, Ирэн мне всё возьми и выложи, и говорит «Скажи сразу, у нас с тобой будут проблемы?». И я ответила, что, если они тебя спасут, то никаких проблем не будет.

Я затрясла головой.

— Да подожди, какие проблемы? Что она тебе выложила?

Яринка кротко вздохнула и посмотрела мне в глаза.

— Дайка, полицаи нас продали в бордель. Ну, в публичный дом.

Глава 4 На крыше

Сначала это показалось мне даже забавным. Бордель, публичный дом… Слова из какой-то другой реальности. Конечно, я знала, что они обозначают, в основном благодаря книгам Дэна, тем самым «мыльным операм», где такие вещи несколько раз упоминались. Но ведь описаны в этих книгах были совсем другие времена, и помыслить о том, что подобные вещи имеют место сейчас, было то же самое, что поверить в динозавров или мамонтов. Я даже подумала, что Яринка так шутит, не очень удачно и совсем неуместно, но посмотрела на потухшие глаза подруги и отмела эту мысль.

— Но ведь… ведь… — я поняла, что, если сейчас не заставлю себя замолчать, то начну причитать, как старая бабка, и прикусила губу. Вроде в таких случаях полезно считать до десяти? Один, два, три…

— Мне Ирэн велела тебе рассказать, — не стала дожидаться моей реакции Яринка. — Сказала, что будет лучше, если это сделаю я, а не она. Она уже потом с тобой поговорит, подробно.

Бросив счёт, я потеряно пробормотала:

— Публичный дом… бред какой-то. Это что, как в «Унесённых ветром» куда ходил муж Скарлетт?

— Ага! — почему-то обрадовалась Яринка. — Точно. Только тут типа круче. Смотри, при Ирэн не скажи про публичный дом и тем более про бордель, её это бесит. Здесь — элитный загородный клуб «Оазис».

— А разница-то в чём?

Яринка откинула голову назад, надменно посмотрела на меня из-под полуопущенных ресниц и процедила, очень удачно подражая голосу-колокольчику.

— Разница, милая моя, в том, что тебя здесь ещё не подложили первому заплатившему, предварительно опоив или обколов чем-нибудь, что делает строптивых девочек послушными.

— Это она тебе так сказала? — ужаснулась я.

— И не только. Я же говорю — она сразу мне всё выложила, как есть. Понятно же было, что я не стану скандалить или убегать, пока ты… в таком состоянии. Тем более, что потом я и сама пообещала.

— Ты пообещала не убегать?

— И не убегать, и вообще делать всё, что скажут. Она очень умная, Ирэн. Ведь Карл хотел купить только меня, он всю дорогу ругался, что они разорятся на твоём лечении и это никогда не окупится. А Ирэн только посмеивалась. Она сразу поняла, что нами двумя будет легче управлять.

— Ладно, — я решила пока особо не задумываться над всем этим, а сразу перейти к главному. — Но мы ведь всё равно убежим, когда я поправлюсь? Ты же не думаешь, что твоё обещание… что оно по-настоящему?

— Не думаю, — глухо отозвалась Яринка. — Но мы не убежим. Отсюда нельзя убежать, Дайка.

— Ерунда, — не очень уверенно отозвалась я. — Мы же не в тюрьме, можно что-то придумать.

— Это вряд ли. Потом, когда выйдешь на улицу, сама поймёшь. Но дело даже не в том, как тут охраняют.

Яринка отвернулась к окну, устало прищурилась на солнечные блики, и мне вдруг снова бросилось в глаза то, как повзрослела моя подруга за последнюю неделю. Её скулы больше не были такими болезненно заострёнными, как в дни наших скитаний, щёки уже начали обретать прежнюю округлость, кожа порозовела, но взгляд не изменился, в нём таилась та же обречённость, которую я впервые заметила ранним утром, встреченным нами на платформе несущегося товарняка.

— Если дело не в охране, то в чём? — спросила я, отчаянно боясь ответа, но не в силах молчать.

— В том, что нам некуда больше бежать, — ровно ответила подруга. — Всё уже. Прибежали.

— Но ведь так нельзя, — я всё же сорвалась на причитания. — Это же незаконно, я знаю! Нас не имеют права удерживать против воли, мы должны как-то дать о себе знать, позвонить… позвонить в полицию!

Яринка перевела на меня насмешливый взгляд, и я осеклась. Ах да, это же именно полиция определила нас сюда…

— Не все же такие! Ярин, мы найдём честных полицейских! Настоящих! Наверняка они есть. Главное добраться до них, а там уже…

— А там уже эти честные полицейские определят нас сначала в очередной коррекционный приют, а потом — в колонию за поджог церкви, — перебила Яринка.

От волнения я принялась комкать край одеяла.

— Ну и пусть! До колонии ещё два года, а приют… оттуда можно снова убежать! И отсюда! Главное — отсюда, не хочу я быть этой… той…

Яринка вдруг придвинулась ко мне, осторожно накрыла ладонью мою руку.