Оазисы (СИ)

Алан тоже собирался снимать шпагу и спешиваться, но стражница Салия махнула рукой.

— Странники могут ехать верхом. И оружие сдавать не надо. — Стражница обольстительно улыбнулась Алану. — Вы ведь мужчины…

— Благодарю, — проворчал Алан, хотя подозревал, что это снисхождение продиктовано тем, что амазонки попросту считают Пилигримов неспособными причинить королеве вред. И ходить пешком тоже. Как к несмышленым детишкам относятся…

Он обернулся на товарищей. Димитрий оценивающе оглядывал амазонок и едва слышно цокал языком, Матиас напустил на себя невозмутимый вид, а Тэн снова чихнул и, крякнув, высморкался в ладонь, которую вытер о бок коня. Стражницы одновременно поморщились.

Танвира зашагала впереди, Пилигримы поехали следом. Весь оставшийся путь до дворца был сплошь украшен цветными лентами и гирляндами цветов. Сверху свисали масляные светильники в виде искусно изготовленных бронзовых чаш. Света они почти не давали, но смотреть на них было приятно.

“Как же все-таки женщины любят всё яркое, красивое и бесполезное, — размышлял Алан. — Живи здесь одни мужчины, всё было бы не особо красивое, но целесообразное. Зачем столько цветов? От их запаха Тэн скоро зальет весь Оазис соплями. А эти светильники среди дня?”

Добравшись до каменистого берега широкого озера, процессия на пару мгновений остановилась. С берега вглубь озера уходили три узких моста шагов тридцать длиной. Далее из воды возвышались живописные беседки из белого камня и увитые плющом. В беседках вырисовывались силуэты стражниц; Алан подумал, что такое обилие охраны вокруг дворца в первую очередь не из-за требований безопасности, а для пышности и внушительности. Хотя, возможно, амазонки воюют друг с другом, как жители Зэн Секай, чтобы не было скучно. Война — самое лучшее лекарство от скуки…

За беседками, которые выступали в качестве промежуточного пункта, мосты тянулись еще пару десятков шагов и упирались в каменную террасу дворца с колоннадой. Второй и третий этажи строения были деревянные, и каждый из них имел размеры меньшие, чем нижестоящий уровень. На террасах второго этажа пышно цвели клумбы. Высокая коническая крыша тянулась к безоблачному небу, а сам дворец, отражаясь в ровной глади озера, производил впечатление хрупкой и ажурной красоты.

— Здесь придется спешится, — извиняющимся тоном сообщила Танвира.

Алан начал слезать с Вихря и вдруг почувствовал на своих бедрах руки Танвиры. Алан крякнул:

— Что ты делаешь?

— Помогаю спуститься с коня, — чуть смутившись, ответила та.

— Она помогает, Алан, — сдерживая смех, сказал Димитрий. — Разве не понятно? Вдруг ты запутаешься в стременах, упадешь и подвернешь ножку?

— Спасибо, не надо, — холодно сказал Алан Танвире, внезапно поняв суть взаимоотношений амазонок со своими мужчинами. Женщины в этом матриархальном Оазисе вовсе не презирают и не угнетают мужчин! Они относятся к мужчинам как к слабому полу, вот и всё! Ведь любой воспитанный мужчина помог бы спешиться хрупкой девушке? Вот и Танвира поступает так же.

“Ты же мужчина. Что с тебя взять?”

Действительно, какой может быть спрос с представителя слабого пола?

Амазонки, заступаясь за своих мужчин, называли их сильными. Но ведь то же самое сказали бы и мужчины о своих женщинах.

Стражницы на берегу повели коней к коновязи в тени деревьев, где было заготовлено сено, а Пилигримы отправились по правому мосту вслед за Танвирой сначала к беседке, потом — ко дворцу.

— Они нас принимают за слабаков, — прошептал Матиас на ухо Алану, когда они немного поотстали от Танвиры. — Оружие не забрали! Считают, что победят нас в любом поединке! Разрешили с коней не слезать до самого берега… Они относятся к нам, как… как…

— Как мы к женщинам, — подсказал тихо Алан, и глаза Матиаса широко раскрылись.

— Тварь меня раздери! Что сделали боги, чтобы в этом Оазисе поменялся порядок вещей?

Сзади озадаченно прогудел Димитрий:

— Интересно, какие у них бордели…

Небольшой, но уютный и живописный дворец в озере выглядел покинутым — ни стражниц, ни слуг. Мелкие волны шлепали по каменному фундаменту, на верхних террасах усыпляюще гудели пчелы. Потом из темной арки под навесом на нижнюю террасу вышел юноша лет пятнадцати, высокий, угловатый, с насупленными густыми бровями, в свободном светлом хитоне без рукавов до колен и легких сандалиях. Черные кудри стягивала тонкая золотая корона. Кажется, припомнил Алан, в таких же неудобных для подвижных игр хитонах щеголяли мальчики на стрельбище. Наверное, потому что мальчикам здесь не полагалось стрелять из луков, драться и ездить верхом.

Танвира поклонилась ему, и мальчик ответил более глубоким поклоном.

— Ваше высочество, — обратилась к отроку амазонка. — Я привела Странников Дебрей к вашей царственной матушке.

Принц! — подумал Алан.

Его высочество без особого интереса глянул на Пилигримов и с легким раздражением капризного ребенка сказал девушке:

— Танвира, я ведь просил тебя называть меня просто по имени! К чему эти глупые церемонии?

Танвира покосилась на Алана, и тот уловил ее виноватое смущение.

— Как скажешь, Хорвэш…