Об эскалации

Несмотря на нынешнюю разрядку и надежды на уменьшение роли силы в мировых делах, кажется вероятным, что в обозримом будущем мы столкнемся с рядом кризисов, в которых системы командования и управления могут быть напряжены. Наиболее важным ответом является не очевидное увеличение использования оборудования для обработки и отображения данных - что иногда может быть даже контрпродуктивным - а интеллектуальная готовность. И лидеры, и последователи (но, предположительно, лидеры раньше последователей) должны искать и планировать наперед целый ряд непредвиденных обстоятельств. Они должны ожидать кризисов как таковых и иметь некоторые идеи по их урегулированию в национальных и/или мировых интересах. Тогда, и только тогда, можно будет заниматься техническими деталями. Это означает, что значительная группа, по крайней мере, включая высшие эшелоны лиц, принимающих решения, военных планировщиков, политических лидеров, а также некоторых ученых, аналитиков, репортеров, и интерпретаторы новостей и событий должны вдумчиво относиться к среднесрочным и долгосрочным возможностям будущего и роли кризиса как агента перемен.

 

И дело не в том, что в США нет большого интереса и признания этих концепций. Действительно, президент Джонсон сказал в своем оборонном послании 89-му Конгрессу:

 

Наши вооруженные силы должны быть так организованы и направлены, чтобы их можно было использовать дозированно, контролируемо и целенаправленно в качестве универсального инструмента для поддержки нашей внешней политики". (курсив добавлен.)

 

Как военные, так и гражданские лидеры единодушны в своем убеждении, что наша вооруженная мощь контролируется и всегда должна контролироваться таким образом, чтобы позволять взвешенно реагировать на любые кризисы, с которыми мы можем столкнуться.

 

Мы добились значительных улучшений в нашей способности поддерживать связь с нашими силами и управлять ими. Мы создали национальную систему военного командования, оснащенную самым современным электронным и коммуникационным оборудованием, для сбора и представления военной информации, необходимой для управления кризисами на высшем уровне и обеспечения непрерывности управления на всех уровнях командования. Ее выживание в условиях нападения обеспечивается системой воздушных, корабельных и других командных пунктов, а также различными альтернативными защищенными средствами связи.

 

Мы разработали и закупили систему управления после нападения для Стратегического воздушного командования, чтобы обеспечить непрерывный контроль над нашими стратегическими силами после ядерного нападения.

 

["Нью-Йорк Таймс", 19 января 1965 г., с. 16].

 

Несмотря на единодушие, о котором говорил президент, вряд ли, если не будет активной программы, будет проведена адекватная подготовка.

 

Некоторые аспекты нашего опыта в отношении кубинского кризиса 1962 года показывают, насколько полезным может быть изучение кризисов, когда наступает реальный кризис. Очевидно, что точные действия, которые мы предприняли в ответ на особенно активные действия СССР, не могли быть заранее спланированы; они зависели от особых обстоятельств, связанных с перевозкой крупной партии "наступательного оружия". Это, вероятно, типично для большинства кризисов; конкретная тактика, которая будет использоваться, вероятно, будет зависеть от деталей конкретных обстоятельств, и невозможно определить их заранее.

 

Во-вторых, важно отметить, что наше фактическое решение вырабатывалось в течение нескольких дней. Президент Кеннеди впоследствии утверждал, что если бы решение пришлось принимать гораздо быстрее, оно было бы другим и, возможно, менее искусным. Отсюда следует, что одно из преимуществ, которое следует искать в изучении и моделировании гипотетических кризисов, заключается в том, что они могут позволить нам принять по крайней мере столь же продуманное решение даже в условиях кризиса, когда у нас меньше времени для действий. В поддержку этой надежды я хотел бы заметить, что, хотя наш фактический ответ не мог быть спланирован заранее, он был почти идеальным примером "принципов", которые являются достаточно базовыми, чтобы быть разработанными в исследованиях кризисов. Не удивительно, что аналогичные действия - с теми же элементами - использовались в кризисных играх или кризисных сценариях, разработанных на высоком уровне в преддверии кубинского кризиса.