Об искушениях, скорбях, болезнях и утешение в них

И попущается искусителю диаволу, когда со святыми ведет брань искушениями, чтобы таковыми искушениями изведывалась любовь Божия в них, действительно ли, при удалении сих вещей (удовольствий), лишении и скудости своей, они боголюбивы и пребудут в любви Божией и истинно любят Бога; и когда приближаются к сим вещам, по любви к Богу, стараются пренебрегать ими и уничижать их, обольщаемые ими не уступают им над собой победы. И таким образом искушаются, чтобы через это соделаться не только известными Богу, но и самому диаволу, потому что желательно ему испытать многое и всех, если можно, изведать и испросить себе у Бога для искушения, как испросил праведного Иова. И когда бывает малое попущение Божие, искуситель диавол неудержимо приближается; но, по мере силы искушаемых им, а не по желанию своему, приражается к ним беззаконный диавол. И через сие испытываются истинные боголюбцы, твердые в любви Божией; пренебрегают ли они всем этим, и вменяется ли все это в глазах их ни во что в сравнении с любовью Божией, всегда ли смиряются они, воздают славу Содействующему во всем и Виновнику их победы, и Ему в руки предают себя во время подвига, говоря Богу: «Ты силен, Господи; Твой это подвиг; Ты ратобор ствуй и побеждай в нем за нас». Тогда искушаются они, как золото в горниле.

Но изведываются и познаются в таковых искушениях и ложные боголюбцы, и они, дав место врагу своему и став повинными, отпадают от Бога, как нечистота, за гордость свою.

Если же бывают они побеждены без Него, то побеждены явно. И это суть те, которые, по своему произволению, неблагодарностью своей удалили от себя Бога.

Лучше же сказать, Бог попускает, чтобы ленивые и нерадивые были гонимы и преследуемы во бранях, потому что они не по истине взыскали Его, но, как бы искушая и издеваясь, пытались совершить дело Божие. Потому и сам диавол сначала узнал их и испытал помыслы их, каковы оные, то есть боязливы и самолюбивы, и более всего щадят тело свое. И посему-то как бы бурей гонит их, ибо не видит в них душевной силы, которую привык видеть в святых. Диавол не может приближаться к человеку или наводить на него искушения, если человек не вознерадит (обленится), и Бог не попустит ему. Или, если кто допустит себя до срамных помыслов самомнением и превозношением, или помыслов самомнения и двоедушия, то диавол испрашивает таковых себе на искушение. Новоначальных же, простых и неопытных, не испрашивает он у Бога, подобно святым и великим, для искушения их. Ибо знает, что Бог не попустит таковым впасть в руки его (так как Богу известно, что нет у них достаточных сил против диавольских искушений), разве будет у них одна из сказанных причин, и тогда сила Промысла Божия удаляется от них.

А которые, как видит диавол, мужественны, сильны, ни во что вменяют смерть, исходят на дело с великой ревностью, предают себя на всякое искушение и на смерть, пренебрегают жизнию мирской и телесной и всеми искушениями; навстречу тем не вдруг выходит диавол, и долго не показывает себя им, сдерживается, дает им место, и не встречается с ними при первом их устремлении, и не вступает с ними в брань… но ожидает, пока они охладеют в ревности своей и во время лености их обращает на них внимание.

Враг знает, что победа человека и одоление его, и сокровище и защита его, и все у подвижника производится помыслом его, и совершается в краткое мгновение, только бы помыслу подвигнуться с места и с оной высоты снизойти на землю, и произволением на одно мгновение показать свое согласие, как и случилось это со многими из святых при мечтательном представлении красоты женской.

Никому не исправить дела своего без смирения и не научиться без искушений; а без обучения никто не достигает смирения. Посему-то Господь оставляет причины к смирению и к сокрушению сердца в усиленной молитве, чтобы любящие Его приближались к Нему посредством смирения. И нередко устрашает их страстями их естества и поползновениями срамных и нечистых помышлений, а часто укоризнами, оскорблениями и заушениями от людей, иногда же болезнями и недугами телесными и в другое время нищетой и скудостью необходимых потребностей, то мучительностью сильного страха, оставлением, явной бранью диавола, чем обыкновенно устрашает их, то разными страшными происшествиями. И все это бывает для того, чтобы иметь им причины к смирению и не впасть им в усыпление, нерадение, или по тем обстоятельствам, в каких находится недугующий подвижник, или по причине будущего страха. Посему искушения, по необходимости, полезны людям. Но говорю сие не в том смысле, будто бы человеку следует добровольно расслаблять себя срамными помыслами, чтобы памятование о них служило для него поводом к смирению, и будто бы должен он стараться впадать в другие искушения; но в том смысле, что следует ему в благом делании во всякое время трезвиться, соблюдать душу свою и рассуждать, что он — тварь, и потому подлежит изменению… Кто познал немощь свою, тому, по необходимости, потребно смиряться, чтобы потребное для себя получить от Могущего дать сие.