Об обращении с людьми

Не надобно допускать, чтобы сии земные боги учинили нас орудием в каком-нибудь неблагородном деле, а потому должно быть осторожным во всех оказываемых им услугах. Они всякое угождение ставят обязанностью и впоследствии обвиняют нас, если мы не всегда бываем расположены им собою жертвовать. - По крайней мере они весьма легко за­бывают оказанные им услуги. Однажды просил меня ... , че­ловек со многими весьма хорошими качествами, сочинить для него нечто на французском и немецком языке, что он при известном случае хотел читать публично, чтобы скло­нить умы в свою пользу. "Любезнейший! - говорил он, - мне самому не достает времени, иначе бы я вас не утруждал, притом вы в сем этом опытнее меня". Я употребил на сие несколько часов прилежания и напряжения и, коща доста­вил ему требуемое, то он прижал меня к груди своей, благо­дарил в самых лестных выражениях и с чрезмерной клятвою уверял меня, что произведение мое есть образец красноречия! Словом, он изгибался предо мною так, как будто бы я оказал ему важнейшую услугу, но, между про­чим просил меня о сем деле молчать. По прошествии двух лет пришел я утром к нему. Он наговорил мне множество в собственную свою похвалу. Я слушал с покорностью. - "И всем этим, - продолжал он, - я одолжен двум сочиненьицам, которые, без всякого хвастовства сказать, довольно удачны. Прочтите их сами, возьмите их с собою домой". И так вру­чил он мне собственный мой товар, только его рукою напи­санный. Я положил эту бумагу в карман, приложил к ней дома то же самое черновое мое сочинение и отослал назад. Он несколько был пристыжен, и мы впоследствии оба сему случаю смеялись. Но весьма часто самые лучшие из них бы­вают таковы. Более всего остерегаться надобно вступать с ними в какое-нибудь сомнительное дело. - Они обыкновен­но весьма охотно сие делают и либо всю вину возлагают на нас, когда не удается намереваемое предприятие, либо ос­тавляют нас, и все невыгоды падают на нас, когда дело пой­дет худо. В лета неопытной моей юности часто со мною случалось сие последнее. Впрочем, не могу ни слова сказать здесь о сих опытах, потому что твердо решился не приво­дить анекдотов, которые бы в худом виде выставляли харак­тер какой бы то ни было особы. Словом, не надобно знакомиться с их тайнами. Они щадят человека, который знает таковые, только до тех пор, пока он им необходимо нужен; но боятся его и стараются от него отвязаться коль скоро могут, хотя бы он и весьма ясно показывал, что не в состоянии во зло употребить сего превосходства и их дове­рия.

Вообще столь же мало надобно полагаться на благодар­ность большей части знатных и богатых людей, как и на их обещания. Итак, ничем им не жертвуй! Они не чувствуют цены твоих пожертвований; они думают, что все другие лю­ди должны платить им такую дань за их благосклонный взгляд или даже за то, что они не разрушают нашего бытия может быть только потому, что хотят чрез сие самое приоб­рести какие-нибудь маловажные выгоды. Не надобно ничем их и одаривать! - Это бы значило каплю драгоценного баль­зама бросить в сосуд мутной водою наполненный. У меня была старая дорогая картина, искусный живописец оценил оную во сто червонных. Половина сей суммы, которую бы я мог легко получить за нее, была бы в тогдашних домашних моих обстоятельствах весьма для меня полезна; но благо­расположенный мой темперамент или лучше сказать без­рассудность - заставила меня подарить оную владетельному Князю ..., который принял ее благосклонно. У меня не было намерения через сие самое у него что-нибудь выманить; но частично хотел я сим подарком доказать ему свою привер­женность, а частично надеялся получить лучшее удовлетво­рение в намереваемой своей просьбе; однако же совершенно обманулся. Он обнял меня, когда я к нему пришел, и пока­зал мне то почтенное место, которое он назначил моему по­дарку, но обещания своего не исполнил; и когда я, спустя уже год, однажды вечером был в кабинете его вместе с неко­торым Посланником, которому он показывал редкие произ­ведения искусства, находившиеся в оном, то он, говоря о дорогой моей картине, сказал сему иностранцу : " Это дей­ствительно прекрасное произведение, и оно мне досталось дешево ". Итак, он забыл, что я доставил ему сию картину за столь дешевую цену; я только пожалел об исчезнувшей надежде и о потерянной сумме, которою бы я долгое время мог прожить со своим семейством.

Столь же мало советую ссужать вельмож деньгами или занимать у них самих. В первом случае они не только счи­тают своих заимодавцев ростовщиками и таковыми людь­ми, которые должны честью для себя ставить служить своим имением какому-нибудь важному господину, но притом ес­ли они медленны в расплате (что весьма часто встречается потому, что они по большей части проживают гораздо бо-