Об обращении с людьми

По справедливости следовало бы мне сказать нечто и об обращении с грубыми кокетками и распутными женщина­ми, но это завело бы меня слишком далеко, и вряд ли бы труд мой был награжден успехом. Бесчисленны сети, коих избегать должно. И потому я советую от подобных женщин удаляться как от заразы; запутавшись однажды в их сети, мало кто будет иметь довольно хладнокровия и рассуди­тельности, чтобы после посещения такого творения про­честь главу из моей книги. - Но не могу не сказать о том несколько слов. Чрезвычайно опытны и искусны такие под­лые творения в искусстве притворяться, бесстыдно лгать, лицемерить, чтобы насытить свое корыстолюбие, тщесла­вие, чувственность, мстительность или какую-либо другую страсть. Весьма трудно открыть, действительно ли прелест­ница к тебе привязана? - Испытал ли ты ее многократно в бескорыстии и всегда ли находил такой, какой желаешь ее видеть? Но даже если и так, то это еще ничего не доказыва­ет. Она, может быть, презирает твою щедрость, чтобы тем вернее овладеть самим тобой со всем твоим богатством; мо­жет быть, расположение менее влечет ее к деньгам, нежели к сладострастию. Находил ли ты ее всегда твердою во всех искушениях, когда она имела случай и побуждение тайно обманывать тебя; показывает ли нежное попечение о твоей репутации, твоей чести; не отвлекает от других природных и благородных связей; жертвует тебе молодостью, красо­тою, выгодами, наружным блеском, тщеславием, - пусть так! но переплетение свойств характера и темперамента многосложны - и прелестница с другой стороны может иметь добрые, любви достойные качества; но, все-таки, не доверяй, не доверяй! Может ли женщина, пренебрегающая первейшими и священнейшими из женских добродетелей - целомудрием и благонравием - может ли она чувствовать уважение к обязанностям нежнейшим? Я далек от того, чтобы всех несчастных обольщенных и проступившихся ставить в один ряд с презренными прелестницами. Истин­ная любовь может и заблудшее сердце обратить к доброде­тели. Многократно уже было говорено, что от обольщения обезопасен тот, кто на опыте познал его, нежели тот, кто никогда не подвергался искушению. Впрочем, в проступках сего рода надежда на совершенное, прочное исправление весьма сомнительна, и никакое положение не может быть уничижительнее и беспокойнее, как видеть тех, к кому мы сердечно привязаны, презираемыми другими и стыдиться в глазах людей драгоценного нам союза. Любовь, непорочная любовь лучше всего охраняет от распутства, а обращение с добрыми, благонравными женщинами утончает в юноше чувство добродетели и невинности и ограждает сердце его от сетей обольщения. Впрочем, со стороны нас, мужчин, жес­токо, что мы, позволяя самим себе всякие распутства, жен­щинам, которые с самых молодых своих лет нами же возбуждаются ко греху, - напротив того, не прошаем ни од­ного проступка. Впрочем, надобно сказать и то, что для гражданского благоустройства таковая большая степень строгости к полу слабейшему, конечно, весьма полезна.

Но справедливо ли столь часто слышимое утверждение, что всякая женщина обольщена быть может! - Без сомне­ния, так, как и всякого судью каким-нибудь образом подку­пить можно; и как всякий человек при содействии и стечении внешних и внутренних обстоятельств способен к преступлению. Но значит ли это что-нибудь другое, как не то, что все мы люди? Рассудив при этом, сколь сильно на нежнейшие чувства женщин действуют искушение, прель­щение, лесть, тщеславие, любопытство, темперамент; по­размыслив, что и малейшее пятно с сей стороны так легко замечается, потому, что не состоя ни в каких гражданских связях, они не могут забыть прежних своих ошибок, даже проявляя высшие добродетели. - Ах, кто нс захотел бы тог­да терпеть и молчать? Но обратимся к высокому классу женщин - к женщинам ученым.

Признаюсь, что всегда чувствую некоторый род лихо­радки, когда в каком-нибудь обществе приходится мне си­деть напротив или возле такой дамы, которая много занята своим bel esprit, или, что еще хуже, своею ученостью. О, ес­ли бы женщины хотели только подумать, сколь уважаемы и привлекательны те из них, которые? просто следуя природ­ному своему назначению, отличаются между прочими стро­гим исполнением своих обязанностей! Какая им польза состязаться с мужчинами в том, что превышает их силы, о чем они по большей части не имеют даже первых понятий, которые мужчинам в детских летах уже вдалбливаются в голову? Правда, есть женщины, которые, имея семейные и общественные добродетели, всю высокую простоту характе­ра, всю прелесть женской красоты глубокими познаниями, редкими дарованиями, философической проницательно­стью в суждениях, определенностью в выражении далеко за собою оставляют многих ученых, но как мало число таких женщин! И потому не обязаны ли мы женщин с посредст­венными дарованиями удерживать от бесполезного стрем­ления по части собственного и нашего благополучия к той высоте, которую столь немногие достигают?